— Несмотря на то, что здесь темно, помещение круглосуточно просматривается, каждое движение, каждый звук фиксируются, поэтому скрыть наше внезапное появление никак не удастся.
— А если я скажу, что ваши … приборы сейчас слепы и глухи? — девушка повернулась и снова посмотрела Филиппу прямо в глаза. — Поверьте, адмирал, мы находимся здесь только потому, что вы не оставили мне выбора. Вам известно, что это такое?
В рассеянном свете желтых шаров тускло мерцала гладкая металлическая дверь. С виду ничем не примечательная, она оказалась самой большой загадкой, с которой Брану пришлось столкнуться за всю его военную карьеру. Если не считать этой удивительной женщины. Он с трудом отвел от Анны взгляд и отступил на шаг.
— По утверждению императора Фабиана, это портал, ведущий в другое измерение. Вы считаете, что такое возможно?
— Я не просто так считаю, а знаю наверняка. Там, откуда я родом, тоже есть такой портал, а один из моих людей своими глазами видел этих жестоких пришельцев. Мы расскажем вам все, что знаем о них, а вы в ответ покажете майору Кроу то, что здесь обнаружили.
Раздираемый сомнениями, острым любопытством и возбуждением, адмирал повернулся и прошелся вдоль стены, чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями. Один из желтых светящихся шаров последовал за ним, разгоняя мрак огромной пещеры.
Филипп впервые оказался в такой неоднозначной ситуации. Эта невообразимая смесь из личных чувств, откровенной мистики и интересов Империи, где одно было неотделимо от другого, кого угодно могла вывести из равновесия. Так и не придя ни к какому решению, он подошел к девушке и встал настолько близко, насколько ему позволяла честь офицера.
— Скажите, Анна, вы манипулируете мной?
Взгляд зеленых глаз был безмятежно спокоен и так глубок, что Бран почувствовал себя падающим в бездонную пропасть.
— Нет, адмирал.
— Но вам известно, что я сейчас испытываю, не так ли?
— Я знаю это обо всех, кто меня окружает. Майор Кроу называет мой дар эмпатией.
— А как он называет прочие ваши дарования?
— Квантовой запутанностью или телепортацией, если я правильно запомнила. На самом деле это не так, просто Юджин любит все называть по-своему. Мы прилетели на вашу планету только с одной целью: спасти Себастьяна Лангвада и его семью. Наша с ним помолвка была придумана для большей достоверности, а на самом деле я замужем за другим человеком.
Филипп даже не знал, какое из его чувств сейчас сильнее: облегчение или горькое разочарование. Он только что обрел и тут же утратил призрачный шанс, который давала ему фиктивная помолвка.
— Мне следовало догадаться. Я все больше склоняюсь к мысли, что гораздо безопаснее поклоняться вам, чем обладать вами. Это не каждому по силам.
Глава 4
— Но вы же не думаете, что все именно так и происходило? Наверняка автор текста немного … преувеличил, — советник Таллент гадливо отодвинул от себя пластиковую копию текста.
— Просто вам этого очень хочется, Брэдли, — сидящий рядом сенатор Дориак бросил на него недовольный взгляд. — Вы забываете, что это писал сам Император Фабиан. Зачем бы он стал преувеличивать опасность? Наоборот, сегодня мы услышим еще больше неприятного о нашем общем деле. Я прав?
Адмирал Бран мрачно кивнул. За длинным пластиковым столом в его кабинете снова сидели десять человек, только на этот раз вместо Себастьяна Лангвада и его адвоката на совещании присутствовали двое чужаков. Молодого ученого, наконец, освободили из-под ареста и разрешили повидаться с семьей.
Филипп пристально наблюдал за иноземными гостями и просто терялся в догадках. С уверенностью он мог сказать только две вещи: имена их были вымышленными, и выглядели они моложе своего истинного возраста. Намного моложе. В них ощущалась сдержанная физическая сила и еще что-то неуловимое, не поддающееся определению. За плечами адмирала стояла вся мощь Имперского флота, но горстка непонятных людей сейчас была важнее целой армии. От этого Филиппу было не по себе…
— Скажите мне, зачем каким-то страшным существам понадобилось вспарывать женщинам животы, выкалывать глаза, заставлять мужчин на это смотреть, а потом вынуждать их бросаться с крыши прямо на площадь? — продолжал возмущаться советник Таллент. — Тут написано, что таким образом они бесчинствовали много дней. Убивали всех, кто имел несчастье попасться им на глаза, пили кровь прямо из вскрытых вен, а когда, наконец, ушли, то увели с собой всю чудом уцелевшую дворцовую прислугу!