Мечи со скрежетом скрестились. Себастьян взялся левой рукой за лезвие, с силой оттолкнул клинок противника, сделал быстрый пируэт и снова атаковал. Любимый финт капитана Хартли окончательно лишил Брадота преимущества. Он больше не тратил силы на презрение и браваду, а пустил в ход все запрещенные приемы, стараясь достать Себастьяна любой ценой.
Когда в лицо Лангвада врезался кулак с зажатой в нем рукоятью меча, а острый край гарды рассек ему щеку, он решил, что с него довольно. Не было никакого смысла затягивать схватку, которая стремительно превращалась в вульгарную драку.
Себастьян чуть отступил, позволил противнику приблизиться, а потом быстро шагнул в сторону, одновременно перебросив меч в левую руку. Длинное, потускневшее от времени лезвие вошло в тело Фернана, не встретив никакого сопротивления. Себастьян сделал так, как его учили: продлил проникновение, убедился, что нанес максимальный ущерб, а потом быстро выдернул клинок.
Брадот замер и опустил глаза. При виде уродливого алого пятна, расплывающегося на белоснежном полотне парадного одеяния, он удивленно приоткрыл рот, но не смог произнести ни звука. Меч выскользнул из его ослабевших пальцев и со звоном покатился по каменным плитам. Фернан покачнулся, а потом вдруг рухнул, как подрубленное дерево.
Когда в зал ворвался полковник Гатлин со своими молодцами, все уже было кончено. Следом за десантниками вошел адмирал Бран, а за ним Максимилиан Брадот.
— Что здесь происходит? Где мой отец? — светловолосый молодой человек бросился к распростертому на каменном полу Фернану. — Нет, этого не может быть… Немедленно позовите медиков! Да не стойте вы, сделайте же что-нибудь!!
«Слишком поздно, — безучастно подумал Лангвад, глядя на дело своих рук. — Ничего уже нельзя сделать…»
Он разжал пальцы, и рукоять меча выскользнула из его ладони.
— Взять его!
Себастьяна подхватили с двух сторон и быстро вывели из зала через эвакуационный выход. Он не чувствовал боли, но правая нога почему-то плохо слушалась, и ему приходилось ее подволакивать, оставляя на полу широкий кровавый след. Наверное, он сильно задерживал движение, потому что десантники вдруг приподняли его над полом и, бряцая броней, побежали по плохо освещенному проходу.
— Кажется, мы слишком поторопились выпустить вас из-под стражи! — пока комфортабельный модуль дворцовой подземки бесшумно скользил по тоннелю, адмирал распекал молодого ученого, как нашкодившего ученика. — Вас ни на минуту нельзя оставить без присмотра! Вы хоть знаете, что натворили?!
Себастьян поднял на расстроенного адмирала пустой взгляд и без всякого выражения произнес.
— Я убил человека.
— Не просто человека, вы убили Фернана Брадота! Кэтрин Кингсли будет вне себя… — Бран осторожно промокнул глубокую ссадину на щеке Лангвада и в раздражении отбросил использованную салфетку. — Нам сейчас только осложнений не хватало!
— Все не так плохо, ваша милость, — сидевший напротив Николас распылил жидкий бинт из баллончика прямо на ботинок Себастьяна в попытке остановить обильное кровотечение. — Когда вы доложите Императрице о нависшей угрозе, смерть Брадота мгновенно перестанет быть сенсацией. Хотите пари? Я ставлю на то, что Кэтрин Кингсли и ее незаконный отпрыск первыми побегут с корабля.
Филипп издал нечто среднее между фырканьем и смешком, и снова повернулся к Лангваду.
— Больше ни шагу из Северного крыла, если не хотите вновь оказаться под арестом. Это приказ!
Себастьян хотел было возразить, что не обязан подчиняться приказам военных, но передумал и благоразумно промолчал. Оцепенение, которое охватило его после убийства Брадота, постепенно проходило, и он попытался разобраться в том, что же на самом деле чувствует. Оказалось, ничего особенного. Не было ни раскаяния, ни ликования, только удовлетворение от хорошо проделанной работы.
Хоть и с большим опозданием, но ему удалось защитить свою семью от одного из самых опасных людей в Империи. Себастьяну хотелось поскорее обнять мать и сестру, пообещать им, что теперь у них все будет хорошо, но первая, кого он увидел на пороге отведенных его семье апартаментов, оказалась мастер Оливия Данли с планеты Кали.
Глава 7
Адмирал Филипп Бран стоял в центре безликой площади дворцового комплекса и наблюдал за взлетом десантного катера с Императорской семьей на борту. Хорошо, что он не побился об заклад с Николасом Холдером. Молодой адвокат оказался прав: вдовствующая Императрица и действующий Император первыми покинули оплот державной власти, а заодно и всех своих подданных.