Кроу почувствовал, как у него от облегчения слабеют колени и в то же время вырастают крылья за спиной. Его госпожа, как всегда, увидела глубинную суть событий. Она безошибочно выбрала время и место, потому что впервые за двадцать лет глава ее службы безопасности созрел, наконец, для новых отношений. Он вовсе не впал в немилость, не был отправлен в ссылку, его просто отпустили полетать на свободе, чтобы он смог испытать силу новых крыльев. А возможно, найти свою судьбу.
День накануне отъезда оказался богат на сюрпризы. За две истекшие декады дом Мотимеров так часто посещали высокие сановники, что появление Главного карцерибуса уже никого не удивило. Рауль Данфи виртуозно посадил свою авиетку на площадке перед домом, раскланялся с присутствующими в большой гостиной, а потом формально попросил аудиенции у брата и сестры Корвел.
Откровенно говоря, Анна ничего подобного не предвидела, потому что с недавних пор перестала контролировать поток событий. Она умудрилась наделать столько ошибок, что сейчас опасалась использовать свой дар, чтобы еще больше не ухудшить ситуацию. Неожиданное обращение карцерибуса заставило ее вспомнить о своем долге.
Волшебница открыто разглядывала стоящего перед ней мужчину. На вид Неподкупному Данфи было около сорока стандартных лет. Он гладко зачесывал назад густые темные волосы, носил дорогую одежду, но, как и Николас, почти ничем ее не украшал. Стройный, атлетичный, со здоровой гладкой кожей и сдержанной улыбкой, карцерибус был по-особенному привлекателен и все же вел одинокое, обособленное существование. Так жили многие в этом мире.
Анна подошла ближе и всмотрелась в самую глубину серых глаз карцерибуса. Его взгляд не дрогнул, он спокойно позволил волшебнице заглянуть себе в душу.
— Вы приняли решение внезапно, мессир Данфи?
— Пожалуйста, зовите меня Рауль. Честно признаться, впервые я задумался об этом после встречи с вами и вашим братом, а когда с Николасом случилось несчастье, только укрепился в своем решении. Мне хочется его поддержать по мере моих сил.
— И поэтому вы готовы отправиться в неизвестность, оставить налаженную жизнь, престижную работу, лишиться всех привилегий?
— Да, мадам, я уже это сделал. Три дня назад я подал в отставку, привел дела в порядок и распорядился своей собственностью. Все, что мне удалось заработать, я конвертировал в материальные ценности, а еще оставил себе космический корабль.
При этих словах Ксан вышел из образа беззаботного сибарита, которого всегда изображал в присутствии посторонних, и резко выпрямился.
— А вы умеете им управлять?
— Конечно. У меня лицензия пилота малотоннажных судов. Николас оставляет свою яхту майору Кроу, поэтому я подумал, что моя «Эрика» может вам пригодиться. Это было слишком самонадеянно с моей стороны?
— Нет, Рауль, только предусмотрительно и очень своевременно. Я рада, что у моего мужа в его новой жизни будет старый друг, человек, которого он хорошо знает и высоко ценит.
— Так вы не против моей компании?
— Если вас не пугает наш особый дар, то мы не против, — Ксан поднялся и пожал руку бывшему имперскому чиновнику. — Но я должен предупредить вас, Рауль, что настоящие странности еще даже не начинались.
Данфи заметно расслабился и открыто улыбнулся молодому волшебнику.
— Об этом не трудно было догадаться.
Небольшая общая каюта на яхте карцерибуса была уютной, удобной и напоминала одну из комнат в его бывшем доме. Анна сидела в кресле у проекционной стены, любуясь величественной панорамой открытого космоса, но мыслями была в недалеком прошлом. Для молодой волшебницы настало время подвести итоги и сделать выводы. Картина вырисовывалась неутешительная. На первый взгляд, они с братом справились с поставленной задачей, но без помощи Моны, которая сумела дотянуться до своих детей даже через пространство и время, их миссия не была бы успешной. Великая волшебница не только спасла жизнь Кэйду, но и расставила все фигуры на доске в нужном порядке.
В этом походе на неокрепшие плечи Анны легла слишком большая ответственность, и ноша оказалась ей не по силам. Она стремилась к цели, как разбуженная стихия, не считаясь с затратами, не задумываясь о чьих-то разбитых сердцах и исковерканных судьбах. После первой же удачи молодая волшебница уверовала в свое могущество и наломала столько дров, что их хватило бы на огромный погребальный костер. Помнится, Юджин называл это явление «звездной болезнью».