В один из вечеров Джастин отодвинул от стены комод, чтобы заново обработать дерево специальным маслом, и обнаружил на полу эльфийское украшение для волос. Наверное, оно соскользнуло с гладкой поверхности, и никто не озаботился его поисками. Так капитан добавил еще одну вещицу к своим сокровищам, которые теперь хранил в резной деревянной шкатулке.
Белая магия держала Джастина в плену так же цепко, как раньше темная. Днем он изнурял себя физическим трудом, но по ночам сон все равно бежал от него, не давая желанного забвения. А один случай и вовсе выбил почву из-под ног капитана. Как-то под вечер на озеро примчался Джонатан и, заикаясь от волнения, признался брату, что переписывается с женщиной из замка Розы посредством магической книжки, которую ему подарила Светлая госпожа.
Джон рассказывал, что эту женщину зовут Марджори, что она молочная сестра волшебницы, что сегодня она придет к нему в форт Кэннон через магический портал… Он что-то говорил про веснушки, про рыжие волосы и ласковые руки, но Джастин его уже не слышал. Внутри у него все окаменело.
Когда брат, наконец, уехал, капитан спустился к берегу озера и просидел там, пока не стемнело. Чтобы составить счастье Джонатана и своей молочной сестры, госпожа наладила между ними магическую переписку. Для него подобная привилегия, естественно, не предусматривалась. Да и кто он, в сущности, такой? Просто пострадавший, которому Светлая госпожа оказала помощь.
Джастин разделся и ринулся в темную озерную воду, чтобы смыть с себя едкую горечь разочарования. Ему было стыдно перед братом за свой эгоистический порыв, и он поклялся как можно быстрее все исправить. К собственному удивлению, в эту ночь Джастин прекрасно выспался, и утром вышел из дома в полной уверенности, что теперь его эмоции под железным контролем.
В лучах восходящего солнца гордо красовались установленные накануне деревянные ворота, а рядом с ними сидел и сонно щурился изрядно подросший золотистый щенок. К перекладине забора поводком была привязана записка, состоящая из трех слов: "Джасу от Джона", а на нарядном ошейнике щенка болталась маленькая табличка с надписью "Дейзи".
Джастин в растерянности присел на корточки, чтобы отвязать поводок, чем не замедлила воспользоваться Дейзи. Она встала на задние лапы, уперлась передними ему в грудь и лизнула прямо в лицо. От неожиданности Джастин опрокинулся на спину. Сначала он со смехом уворачивался от щедрых собачьих поцелуев, а потом внезапно закрыл лицо ладонями и заплакал.
Глава 9
Теперь у капитана Хартли была настоящая усадьба, помощники по хозяйству и даже сторожевая собака, которая несмотря на свое легкомысленное имя, росла не по дням, а по часам. Дейзи обладала чутким ухом, прекрасным нюхом и громким басовитым лаем, при звуке которого у непосвященных невольно подгибались колени.
Возле своего коттеджа Марта разбила цветник, а ее муж Адам соорудил небольшую уютную беседку. Каждый вечер капитан возвращался в собственный дом, где его теперь ждали жарко натопленная баня, свежее белье и сытный ужин, накрытый на свежем воздухе. В свободные от службы дни он рыбачил, плавал в озере или резал по дереву в новой просторной мастерской. Со стороны жизнь Джастина выглядела налаженной и безмятежной, и никто из окружающих не знал, насколько глубоко он несчастен.
Джонатан, напротив, постоянно находился в приподнятом настроении. Дом в форте Кэннон, который братья раньше делили на двоих, теперь полностью принадлежал Джону, и Марджи часто заглядывала к нему в гости. Переходной портал открывался при помощи простого деревянного диска, в который волшебница поместила частицу своей магической силы, а потом подарила своей служанке. Благодаря этому незатейливому артефакту Джонатан теперь парил на крыльях любви.
Конечно, Джастин был косвенно посвящен в проблемы семейства Корвел, но он даже не догадывался, что в далеких Срединных землях на берегах реки Уай живо обсуждаются подробности его личной жизни.
Дни складывались в недели, недели в месяцы, Мону продолжало грызть внутреннее беспокойство, и, в конце концов, она вынуждена была признать, что в случае с капитаном Хартли совершила роковую ошибку. Несмотря на все благие намерения, волшебница не смогла остаться беспристрастной и теперь отчаянно тосковала по Джастину. Над ее семейным гнездом неумолимо сгущались мрачные тучи, но даже в самые беспросветные моменты Мона не переставала думать о зеленоглазом капитане. Иногда эти мысли причиняли ей боль, а порой приносили облегчение.