Джастин осторожно вытянулся на походном одеяле, но так стало только хуже. После нескольких неудачных попыток найти удобное положение он просто прислонился спиной к стволу дерева, закрыл глаза и постарался размеренно дышать. Некоторое время спустя ему удалось забыться и даже увидеть сон. Там жгучая пульсирующая боль превращалась в ровное тепло, от талисмана по всему телу расходились исцеляющие волны. Он больше не чувствовал ни усталости, ни голода, ни жажды…
Капитан очнулся и открыл глаза. Рядом с ним сидела Мона, осторожно разматывая наскоро наложенную Кэйдом повязку.
— Что-нибудь случилось? — несмотря на сильное изнеможение, Джастин мгновенно насторожился и попытался выпрямиться, но волшебница удержала его на месте.
— Не двигайся, — она отложила в сторону окровавленную тряпицу и накрыла ладошкой глубокую рану на правом плече капитана, где сквозь рваные края виднелась белая кость.
Целительный эффект от прикосновения Моны оказался таким действенным, что Джастин застонал от облегчения.
— Ну вот, так гораздо лучше, а то я все время чувствовала твою боль.
— Не трать на меня силы, тебе нужно отдыхать, — волшебница молча прижалась к груди Джастина, и магия мгновенно обволокла их обоих. — Боги, любимая, я весь грязный, я тебя испачкаю!
В ответ Мона только сладко зевнула, и Джастин сдался. Обнял ее обеими руками, положил подбородок на теплую макушку и счастливо вздохнул.
Кэйд обнаружил спящую под деревом парочку на рассвете, когда заступал на дежурство. Он мягко высвободил госпожу из объятий капитана и отнес ее в палатку.
Глава 16
Уже несколько дней отряд продвигался по той части Черного леса, которая была незнакома патрульным. Они никогда не заходили так далеко на запад и теперь ориентировались только по старой карте, чудом сохранившейся в архивах Пограничного департамента. С тех пор, как ее составили, в рельефе местности почти ничего не изменилось, вопросы вызывало лишь размытое серое пятно за дальним краем леса. Никто в точности не мог сказать, что там находится, но именно туда с неослабевающим упорством стремился муж Светлой госпожи.
Как ни странно, чем дальше на запад уходили путешественники, тем меньше их беспокоили вампиры. За последние сутки им встретились лишь несколько малочисленных стай кровососов, которые явно от чего-то спасались бегством. В лесу стали чаще попадаться небольшие водоемы, по берегам которых росла сочная трава, а порой и зеленеющие молодые деревца.
На исходе четвертого относительно спокойного дня путники позволили себе чуть более длительный привал и разбили лагерь на берегу пруда, где смогли привести себя в порядок, постирать вещи и даже искупать лошадей. Все это время Таэль спал крепким магическим сном. Отсыпались патрульные и даже волшебники, которые в своей земной жизни уставали, как обычные люди. Раны у всех благополучно затянулись, побаливали только сломанные в последней схватке кости, но на подобные мелочи никто не обращал внимания.
Прихватив с собой Алана и одного из старослужащих патрульных, Джастин отправился на разведку. Уже наступила ночь, когда тихий протяжный свист оповестил дозорных, что разведчики вернулись. В палатку волшебницы заглянул Ловерн, даже в слабом свете ночной лампадки было видно, как сверкают его глаза.
— Сестра, кажется, мы близки к цели нашего путешествия!
Но Мона не разделила его восторга. Она вышла к костру и молча выслушала доклад Джастина. Лицо волшебницы было замкнутым, только во взгляде читались облегчение пополам с обреченностью. Когда капитан закончил, она только кивнула, а потом повернулась и ушла, так и не произнеся ни слова.
Когда путешественники добрались, наконец, до пункта назначения, день был еще в разгаре. В этом месте Черный лес упирался в глубокий каньон с отвесными стенами, который тянулся в обе стороны, насколько хватало глаз. Посередине расщелины, давно отделенный от монолитной плиты, находился своеобразный каменный остров. На первый взгляд, причудливый рельеф казался обычным природным явлением, но строгая симметрия узкого круглого утеса с плоской вершиной наводила на мысль, что тут поработали не только вода и ветер. Кто-то намеренно отделил часть каменистого плато, обрушив вокруг него породу, чтобы сделать это место неприступным. И этот кто-то обладал невиданной мощью.