— Могилу все равно нам вскрыть надобно, князь.
— Сие может повредить мне еще больше, Степан Андреевич. Мое положение при дворе и так стало шатким. А что будет, коли про сие узнают?
— Не узнают, князь. Мы переоденемся так, что никто не узнает.
— И нам нужно идти всем? — спросил Кантемир.
Волков ответил:
— Все пойдем. Вы, князь, я и Иван Карлович. Никого из слуг брать не следует.
— Оно понятно, Степан Андреевич, — кивнул Тарле. — Для чего нам лишние глаза и уши?
— Страшное дело, господа! — князь комкал в руке кружевной платок. — Обязательно нынче ночью?
— Да. Откладывать не надобно.
Кантемир спросил:
— Может водки приказать подать?
— А чего не приказать? Дело нас ждет многотрудное и опасное. Отчего водки не выпить? Велите, князь.
Кантемир отдал распоряжение. И вскоре в кабинете был накрыт стол. Водки и наливки быстро развеселили всех троих, и настроение заговорщиков значительно улучшилось…
Глава 6
Веденский погост
1732 год. Сентябрь
1
Ночь. Веденское кладбище.
Все трое оделись как солдаты отставные. Много таких вот инвалидных команд на погостах работало. За мзду малую брались они хоронить трупы безымянные. По утрам у государевых кабаков много таких находили. Кто от вина помер, кто замерз (в холодное время), кого ножиком задели. Целовальники не желали разбирательства и сговаривались с инвалидами. Те тайно сии трупы увозили и на погостах в безымянные могилы клали.
Волков со товарищи дождались темноты, и увидели, что сторожа накрепко заперлись в своем доме. Боялись нечистой силы. И потому сейчас сидели за стенами, увешанными оберегами.
Луна из-за туч пробивалась временами и освещала путь. Зажигать фонари Волков запретил.
— Иди, князь, показывай могилу.
Кантемир пошел вперед. За ним с лопатами и заступом шел Тарле. Замыкал шествие Волков. Он держал наготове пистолеты. Тарле снарядил их особыми серебряными пулями.
— Жуткое место, — прошептал Иван Карлович.
— Обычный погост, — сказал Волков. — Много людей схоронили в прошлые годы, когда оспа свирепствовала на Москве.
— Много про сие кладбище плохого болтают, — сказал князь.
— То бабкины сказки, князь. Ты человек образованный. Пиит* (*пиит — поэт). Тебе ли погостов бояться?
— Я неведомого опасаюсь, Степан Андреевич.
Луна вышла из-за туч и осветила длинные ряды крестов. На табличках были имена покойников, но много могил были безымянными. Не было у этих людей родственников, кто приходил поплакать у креста.
Князь точно указал могилу Тишки. На кресте было написано:
«Раб божий Тихон. Тридцати лет».
— Здесь!
— Двое копать станут, а один с пистолетами дежурить. Мало ли чего.
Первыми взялись за лопаты Тарле и Волков.
Закопали домовину Тишки не глубоко. Поленились холопы княжеские. И потому расчистили гроб быстро.
Волков выбросил лопаты из могилы и взял заступ.
— Погоди, Степан Андреевич! — остановил его Антиох Кантемир.
— Чего тебе, князь? — Волков посмотрел на него.
— А коли он и вправду вурдалак? Надобно с осторожностью и опасением всяким сие делать! Иван Карлович! Доставай колья осиновые!
Тарле достал из мешка два заостренных кола.
— Приготовились! — усмехнулся Волков.
— А то как же, Степан Андреевич. Мало ли чего приключиться может. А кол осиновый — первое дело противу вурдалака. Говорили, что в валахии коли вурдалак начинает людей после смерти мучить — надобно его из могилы вытащить и кол ему осиновый в сердце вогнать. Затем голову отрубить и тело сжечь.
— Но это если он вурдалак! — сказал Волков. — Ежели признаки на нем будут вурдалака. Какие там признаки, князь?
Кантемир ответил:
— Лицо его румяно должно быть, а не как у покойника обычного. Волосы, ногти и борода отрасти должны, а жилы полны свежей кровью.
— Вот и поглядим сейчас.
Волков поддел крышку и открыл домовину.
Кантемир и Тарле вздрогнули и отступили на шаг. Но в гробу не было тела. Он был пуст!
— Вот вам и Тишка! — вскричал Волков. — Нет никого в этой домовине, князь. Это и надобно было мне узнать! Вот вам и пули серебряные и кол осиновый! Надобно могилу снова зарыть и все оставить, как было. А завтра всех холопей, кто в похоронах участие брал, в Приказ разбойный!
— Это еще зачем? — спросил князь.
Кантемиру было жалко своих. Хорошо он знал, как пропадали человеки в застенках страшного приказа. И кто ему слуг вернет? У него и так людей в доме не густо. Братец новых ему более не пришлет.