Князь Кантемир остановил его у двери и спросил:
— Вы уже покидаете мой дом, Степан Андреевич?
— Да.
— Дал вам что-то разговор со слугами?
— Мало, князь. Утверждают они, что видели покойного. Иными словами мертвец покинул свою могилу. Но это по словам ваших слуг.
— И те слова уже по всей Москве гуляют, сударь. И вреда мне много приносят.
— Вот этим я и займусь. Хочу говорить с тем доктором, кто тело холопа видел мертвым. А это личность известная.
— Доктор де Генин?
— Именно! Вы его хорошо знаете?
— Достаточно хорошо, Степан Андреевич. Он ведь часто бывал в моем доме.
— Вы дружны?
— Нет. Я его собственно почти никогда не звал, но мой дворецкий часто посылал именно к этому доктору, если что-то случалось с кем-нибудь из слуг.
— А почему именно к нему?
— Он помогает всем. Так говорят. Но я сам его не выбирал. Хотя не могу сказать ничего плохого о его медицинских талантах, Степан Андреевич.
— Я должен переговорить с доктором де Генином, князь. Но завтра утром я снова у вас.
— Буду ждать, Степан Андреевич…
***
2
Дом лекаря Шарля де Генина в городе Москве.
Большой каменный добротный дом лекаря был заметен издали. Богато жил лекарь франкского происхождения господин Шарль де Генин, которого именовали на Москве Карл Карлович. Имел он практику знатную и многие богачи его услугами пользовались. Лечил купцов и мещан, а не токмо дворян, и многих от смерти спас. Слава о нем шла добрая.
Содержал при себе не менее 10 душ в дому своем. Слуги русские на господина де Генина не нарадовались.
Волков и сам знал лекаря и даже был с ним в приятельских отношениях. Ибо Генин супругу его пользовал разными снадобьями заморскими. И Степану Андреевичу просто повезло, что осмотр Тишки проводил этот лекарь.
Генин обрадовался приходу Волкова.
— Есть с кем водки выпить! Рад тебе Степан Андреевич!
— Прости, сударь, но у меня дело срочное. Не до водки нынче.
— Тогда, может, наливочки откушать изволишь, сударь? У меня Парашка знатные наливочки ставить мастерица. Не откажи.
— Согласен, сударь. С превеликим удовольствием, — согласился Волков.
— Эй, Парашка! Подь сюда! — лекарь позвал молодую девку-горничную.
— Да батюшка-барин? — молодая дородная девица тут же появилась из-за дверей.
— Прикажи там наливки нам подать. И посуду серебряную да закусок. Гость дорогой прибыл к нам. Уважить нужно.
Девка убежала.
— Садись, сударь, Степан Андреевич. Неспроста, видать, прибыл ко мне? Так?
— Так, сударь, Карл Карлович — Волков опустился в удобное кресло. — По государеву делу к тебе.
— По государеву? Ко мне? — искренне удивился де Генин. — Неужто случилось чего?
— Я назначен вести следствие по делу в доме князя Антиоха Кантемира.
— Вот как! — вскричал де Генин. — Стало быть, дошло дело до государыни.
— И до графа Бирена!
— И что они узнали про это дело? Насколько поняли, что за штука здесь сокрыта?
— Ты про что, Карл Карлович?
— Можешь мне сказать, Степан Андреевич, что тебе выяснить поручено?
— Я только начал дело, Карл Карлович. И меня оно к тебе привело. Ты мне кое-что сможешь рассказать.
— Дело сие больно запутанное, Степан Андреевич. Ты про холопа того вызнать все желаешь. Тишкой звали сердешного.
— С него все и началось, Карл Карлович.
— Помер он от чахотки.
— Стало быть, Карл Карлович, ты ручаешься, что мертв был тот Тишка?
— Да, Степан Андреевич. За то поручиться могу. Но и того не отрицаю, что тот самый Тишка после смерти своей мог в дому Кантемира объявиться.
Волков был удивлен такому заявлению де Генина. Ведь лекаря знали, как безбожника, который в науку токмо верил.
— Как же так, Карл Карлович? Не могу понять тебя!
— Я ведь Степан Андреевич бывал в валашском замке рода Кантакузенов! И там слыхал историю одну. Тебе будет полезно знать. В деревушке, что стоит неподалеку от замка как-то помер старик. Но через два дня после похорон явился он ночью к своему сыну и просил дабы ему поесть дали. Старика накормили и он ушел. Но спустя неделю снова явился и сына его нашли наутро мертвым.
— Похоже на историю в доме Антиоха Кантемира.
— Его мать из Кантакузенов, Степан Андреевич! Еще бы было не похоже. И тогда в деревне, по которую я тебе говорил, померло больше ста человек. И токмо сожжение трупов, и ритуалы тайные помогли тогда остановить зло, которое вырвалось на свободу.
— Значит, веришь ты, сударь, что подобное могло произойти?