- Иди сюда, тварь! Сразись со мной, и я покажу тебе, кто из нас слишком самонадеян!
- О, я приду! Не сомневайтесь! Приду и заберу самого младшего из вас, как было обещано! И вам никак не удастся это предотвратить! Ты слышишь Артур?! Слышишь мальчик мой?! Я обещал тебе, что мы встретимся, помнишь?! Напуганный маленький мальчик, я помню как ты дрожал от страха! Ничего не изменилось, Артур, не лги себе! Ты все тот же трусишка! И сегодня я тебе это докажу!
После этих слов все свечи в помещении разом потухли, словно от дуновения ветра, однако никакого ветра не было. Дрогнул и огонь в камине, на мгновение став тусклым и алым как закат, однако через несколько секунд разгорелся снова. Его света не хватало, чтобы озарить все помещение, однако было достаточно, чтобы мы видел друг друга. Этот свет, подрагивая, играл на наших лицах с тенью, обступившей со всех сторон.
- Сейчас он явится, – проговорил брат. – Идите сюда. Встанем в круг. Не смейте поддаваться панике, ясно? Она не спасет вас, лишь сделает более уязвимыми. Страх ваш смертный приговор, отриньте его. Держимся спина к спине, и бьемся до конца!
Мы встали вкруг, прижавшись спинами друг к другу. В руках Миры был мушкет, у меня и у Александра по два пистоля.
Скоро появился отвратительный запах. Запах плесени, сырости и гниения, от которого ком тошноты подступал к горлу. С каждой минутой он все усиливался, заполняя собой помещение.
Тянулись долгие секунды, но ничего не происходило. Если тварь и двигалась к нам по дому, то она не задевала ни одной ловушки.
Наконец послышался скрип двери, и все мы повернулись на звук. Медленно приоткрылась одна из створок двери, ведшей из зала в коридор.
- Не стреляйте, пока не увидите его, – проговорил тихо Александр. – Не тратьте попусту патроны.
- Он очень быстр, – сказал я, вспомнив тот единственный раз, когда видел эту тварь, три года назад, дождливой ночью.
- Не быстрее пули, – уверенно сказал Александр. – Главное, не промахнитесь.
Дверь отворялась медленно, демонстрируя нам пустой коридор, погруженный в полумрак. За ней никого не было. Я видел натянутые тонкие веревки у пола – ловушки, ни одна из которых не была тронута.
Затем тварь появилась. Она вползла в комнату, двигаясь по потолку. Вот почему не было задето ни единой ловушки. И двигалась она быстро, ворвалась в комнату и помчалась, расставив все четыре конечности, как какая-нибудь ящерица, прямиком к массивной люстре.
- Огонь! - завопил Александр, и все мы выстрелили.
Прозвучало пять выстрелов, но ни одна пуля не попала в цель. Тварь действительно двигалась очень быстро. От двери до люстры она доползла всего за пару секунд.
Я бросил пистоли и достал два запасных из-за пояса. Александр же сорвал с пояса гранату, одну из тех, которые начинил собственноручно и запрещал нам с Мирой к ним прикасаться, и кинулся к камину. Тварь качнулась на люстре, зашипела и бросилась вниз. Я и Мира отпрыгнули в разные стороны. Она перекатилась через стол, а я отскочил к стене. Тварь приземлилось прямо между нами, и смотрела она в мою сторону. Впервые мне удалось разглядеть это существо во всем его демоническом великолепии. Оно вселяло истинный ужас. Высокая фигура все еще напоминала человеческую, худую, с вытянутыми конечностями, обнаженную. Кожа твари, обтягивающая кости была синевато-белой, местами покрытой гноящимися черными струпьями, незаживающими ранами из которых сочилась прозрачная вязкая слизь. Но лицо, о всемогущий Властитель, в лице существа все еще угадывались черты знакомые всем нам. То был дядя Тайриз. Кожа сморщилась на его лице и свисла с подбородка, от губ почти ничего не осталось, их словно обладали какие-то дикие звери, и ничто не скрывало огромных зубов, поломанных, обточенных до остроты. Волос на голове не осталось, а глаза впали в череп, и светились из темноты глазниц двумя зеленоватыми точками. Но все же это было тело дяди Тайриза. Тело, которое использовала тварь, поселившаяся в его разлагающейся плоти.
Две точки взирали на меня, нижняя челюсть монстра отвисла и изо рта по подбородку побежала вязка бурая слюна. И я выстрелил разом из обоих пистолей. Тварь даже не попыталась уйти от выстрелов. Обе пули угодили ей в грудь, но тело лишь слегка покачнулось, однако осталось стоять. Остатки губ стали растягиваться в жуткой гротескной ухмылке, из открытого рта показался черный язык, покрытый застарелыми язвами и словно пожеванный, надкусанный. Существо облизнулось, и из его глотки раздался тот самый хрипящий голос: