- Артур! – проговорила тварь.
Увиденное парализовало меня. В одно мгновение я понял, что все тщетно, у нас нет, и никогда не было шансов на победу. Нам просто нечего противопоставить этому исчадию бездны.
Из ступора меня вывел боевой клич Алесандра, с которым тот, держа в левой руке бомбу с зажженным фитилем, а в правой шпагу, бросился на тварь. Он нанес удар шпагой, намереваясь отсечь созданию голову, но тварь дернулась, резко, неестественно и невероятно быстро, при том не сведя с меня своего взгляда. Она дернулась, и шпага Александра лишь коснулась правого уха существа, разрезав его пополам.
В следующий миг тварь, как бы невзначай, словно отгоняя от себя назойливую муху, махнула правой рукой, и Александр отлетел к камину.
Тут же прогремел выстрел, и в голове твари образовалась дыра, на месте ее левого глаза. Это Мира успела перезарядить мушкет и выстрелила снова, в затылок существа. Тварь взревела, но не от боли, от бешенства, от негодования, и тут же к ее ногам прикатился брошенный Александром шарик гранаты, фитиль которой почти догорел.
- В укрытие! – крикнул Александр, прыгая в сторону. Я последовал его примеру, бросившись в другой конец комнаты.
Прогремел оглушительный взрыв. Комната наполнилась едким дымом. Стекла в старом серванте осыпались на пол, зазвенела посуда и старинные украшения, вазы и урны, разбившиеся вдребезги. В довершении всего со стены над камином рухнула картина, на которой был изображен наш прадед, отец Грегора Мирольда.
Я обернулся, щуря глаза, слезящиеся от едкого дыма. В ушах словно набилась вата. Однако я, как мог, старался не терять бдительности.
Дым понемногу рассеивался, и я услышал голос Александра.
- Сюда, скорее! – кричал он – В круг! Ко мне!
Его клич долетал до моего слуха, словно сквозь толщу воды, однако я бросился на него, и очень скоро наткнулся на брата.
- Ты видел, где оно?! – закричал Александр мне на ухо.
- Нет!
Я обернулся на то место, где стояла тварь, но там остались только куски плитки пола развороченного взрывом. Чудовищу удалось уйти.
- Мира! – крикнул Александр.
Я стал озираться по сторонам и скоро увидел сестру, бегущую к нам сквозь дым. Она была совсем близко, когда сзади вдруг появилась жуткая тварь и, обхватив ее за шею правой рукой, подняла в воздух. Мира повисла над полом, глядя на нас широко открытыми слезящимися глазами, а из-за ее правого плеча сияли две яркие точки.
Александр вскинул пистоль, но стрелять не стал.
- Чего ты ждешь?! – завопил я.
- Он только этого и хочет. Если выстрелю, я убью ее.
- Дочь моя! – зашипела тварь на ухо Мире. – Моя любимая дочь! Как долго мы не виделись!
По щеке Миры покатился слеза. Тварь высунула свой уродливый язык и слизала эту слезу, оставив на щеке миры вязкую как желе зеленую слизь.
- Вкусная! Такая же вкусная, как и твой ребенок! О, каким же он был сладким! Каким аппетитным он был!
Я не мог смотреть на то, как ее убивают, не хотел на этот смотреть. И пусть мы с сестрой никогда не были дружны, да я никогда и не знал ее толком. И все же это была моя сестра, Мира Мирольд, мой ближайший родственник. Я не мог позволить твари убить ее.
- Отпусти ее! – завопил я. – Отпусти! Ты не за ней пришел! Я младший! Ты пришел за мной! Отпусти ее!
Тварь взглянула на меня, пронзила взглядом двух светящихся точек.
Мира же посмотрел на Александра. В ее глазах читалась боль, отчаяние, ненависть. Но в них не было страха. И девушка протянула ему руку, но не для того чтобы он помог ей и вытащил из лап твари. Нет, совсем не для этого. Александр понял ее жест раньше чем я.
Шагнув вперед, он быстро вложил в ее руку пистоль. Мира прижала его дулом к груди, зажмурилась и выстрелила. Я не успел ничего понять, не успел никак остановить это, не уверен, что и смог бы. Мира выстрелила себе в сердце. Пуля прошла сквозь ее тело и ворвалась в тело твари, которая хрипло взвыла, отпуская нашу сестру. Бездыханная, она рухнула на пол.
Тварь, схватившись за сердце, ревела и вот в этом реве уже была различима боль. Мире, первой из всех нас, удалось ранить монстра. И дело тут, как мне кажется, было не в пуле поразившей его сердце. Мира ранила его скверный дух своей жертвой, своей волей. Вот что может ранить тварь, вот в чем должна быть наша сила. В нашей воле, в нашей смелости, в готовности пойти на жертву.
Александр, словно только этого и ждал, ринулся вперед и вонзил свою шпагу в грудь твари по самую рукоять. Монстр взвыл и оттолкнул моего брата\, который угодил спиной на стол, сбивая с него остатки бокалов, из которых мы пили вино. Затем существо опустилось на колени, утробно хрипя.