— Постой, чего они от тебя хотят?
— Думаю, они поспорили на меня, есть ли у меня мозги и способности или нет. Вырулю ли я из ситуации, которую они мне подстроили, или нет.
— Боже… — Катя прижала ладони к щекам и замотала головой. — И что же теперь делать? Вернее, не то! Я хотела спросить: зачем им это нужно?
— Катя, это очень долгий разговор, и он скорее философский, понимаешь? Мужчины хотят править миром, вот и все объяснение. Это вечное, как мир, соперничество между мужчиной и женщиной. Но этот разговор, я повторяю, не для супермаркета. Вот, держи, — и Зоя сунула ей в руки рулончик денег.
— Постой… — Катя, машинально спрятав деньги в карман курточки, вдруг заговорила, словно только что вспомнила: — Совсем забыла, вернее, растерялась. К тебе приходили. Тебя искали.
— Кто?
— Один мужчина. Высокий такой, худой. Не очень молодой.
Зоя напряглась. Кто бы это мог быть? И кто мог ее искать у Кати? Последние месяцы она жила у Захарова.
— И что ему нужно было?
Промелькнула нехорошая мысль, что ее разыскивал (не без помощи какого-нибудь нанятого им за деньги профессионального сыщика-детектива) кто-нибудь из постоянных клиентов «Золотой нимфы». Мужчин, которые хотели провести с ней ночь, становилось все больше и больше. Мерзость… Выйти на адрес, где она прячет своих детей!
— Ты открыла ему?
— Нет, дверь была на цепочке, и мужчина совершенно спокойно к этому отнесся. Он просто спросил, где ты, и все.
— И все?
— Я хотела сказать, что больше он ничего не говорил. Просто уточнил, здесь ли ты живешь, и когда я сказала, что нет, он спросил, вижусь ли я с тобой, потому что он хочет тебе кое-что передать. И я сказала, да, конечно. Может, конечно, мне не следовало так говорить, но я же не знаю, кто это, подумала: вдруг что-то важное. Тем более что он просто передал мне небольшую коробку, завернутую в оберточную бумагу и заклеенную в нескольких местах.
— Ты ее, понятное дело, не открывала.
— Конечно, нет!
— Хорошо, возьмешь ее с собой, когда соберешься на встречу с Феликсом.
И вдруг Зоя, бросив взгляд на двух маленьких плюшевых мишек, которых Катя бросила в корзинку наряду с фруктами и ряженками-кефирами, заплакала. Тихо так, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не привлекать внимания.
— Как там Женечка? Макс? Как же я по ним соскучилась! Катя, милая, спасибо тебе, что ты не растерялась и продолжала заботиться о них. Кстати говоря, сколько времени прошло с тех пор, как я здесь у тебя была?
— Восемь дней, — отчеканила Катя. — А ты что, не помнишь?
— Почти все помню. Но последнее, что осталось в памяти, это пробка. Я сижу в моей белой машине, светит солнце… Лора! На заднем сиденье машины сидит моя Лора. Боже, где она теперь и что с ней сделали?! Ты не видела ее, может, они выбросили ее где-нибудь по дороге и она вернулась домой?
— Нет, Лорки не было…
— Так вот, я включила Моцарта и закрыла глаза… Пробки — это просто какой-то ужас! За время, проведенное в пробке, оказывается, можно и забеременеть, и родить, и умереть, и даже вот так исчезнуть, вернее, переместиться в пространстве, оказаться заколдованной. Но подробности потом. Мне пора. А ты купи моим деткам все, что они любят, себе что-нибудь приятное, букет цветов, к примеру, помаду и возвращайся. Кстати говоря, с кем сейчас они?
— С соседкой.
— Валентиной Петровой?
— Да. Я попросила побыть с детьми, чтобы сходить в магазин.
— Все нормально. Хорошо, Катя, я исчезаю. Жди звонка. Скоро, думаю, мы увидимся. Ах да, вот что еще: ноутбук! Захвати и мой ноутбук. Думаю, что Феликс сам приедет к тебе. За ним точно следить не будут, потому что он — лицо случайное, его никто из моих палачей не знает.
Катя схватилась за сердце.
— Ты чего?
— Ты сказала — «палачи». Зоя, что же случилось? Было вроде все так спокойно…
— Потом, все потом.
Зоя развернула свою пустую тележку в противоположную сторону и покатила в отдел с овощами.