– Дана, дело тут не во Властителе, и ты сама это скоро вспомнишь и осознаешь. Когда-то, убоявшись собственного злодеяния и того, к чему оно привело, он поклялся на кентроне, что каждый убийца в новой земле будет истреблен, равно как и весь род его. И никто из обагривших руки кровью не сможет попасть в Нутряной мир. Обратного действия эти клятвы конечно же не имеют. Если я попробую воспользоваться одним из переходов, через пару мгновений мой бездыханный труп окажется снова в этом мире.
– Но ведь ты можешь попасть туда иначе, разве нет? – взмолилась я. – Есть же какие-то обходные пути? Про Орлика ты говоришь так, словно для него не проблема оказаться там, где ему захочется, а уж он-то убивал сотнями!
– Такие пути есть, – согласился со мной Вилли. – Два мира не так уж сильно разъединены, за тысячелетия немало возникло дорог и тайных троп. На окраинах можно скрываться сколь угодно долго, много кто там обитает – вот только я не стремлюсь пополнить их ряды. Да, я хотел бы вернуться в Блишем, для меня нет города лучше и роднее – нет и никогда не будет. Но честь не позволит мне скрыть от отца случившееся, а он поступит, как должен, чтобы не прогневать кентрон.
Мне очень хотелось спросить Вилли, не мог бы он как-то договориться со своей честью ради более важных вещей. Но я прикусила язык, не желая упасть в его глазах. У Деи и вопроса такого никогда не возникло бы.
– К тому же ты не зря помянула мою бабушку – ее тоже нельзя списывать со счетов, – невесело хмыкнул парень.
– Советницу Хору? – встрепенулась я. – Она-то тут при чем?
Вил вроде как даже удивился моей тупости, сочувственно вздохнул, наверно, списав все на усталость и бардак в моей голове:
– Дея, она много веков охотилась на тебя, чтобы не дать тебе донести на ее дочь! Вчера она узнала правду, но ситуация не сильно изменилась: теперь убийство совершил я, ее внук. Поверь, когда она придет в себя, то тщательно все обдумает. А затем сделает все мыслимое и немыслимое, чтобы я никогда даже не приблизился к нашему миру. Хуже то, что ты так и осталась угрозой для нее, – как свидетельница на этот раз.
– Но я же никому не скажу про тебя! – вспыхнула я и даже с табурета вскочила. – Она же поняла, что мы с тобой друзья, неужто я обреку на смерть твою маму и всех прочих родственников?!
– Разные могут быть обстоятельства, – туманно ответил Вил. – Вдруг Властитель пожелает, чтобы ты подтвердила свой рассказ клятвой на кентроне, и тогда тебе придется рассказать ВСЮ правду. В любом случае нам надо хорошенько все обдумать, прежде чем ты вернешься в Блишем. Да и в этом мире стоит позаботиться о твоей безопасности.
– Ага, – пробормотала я и неожиданно ощутила, что лежу щекой на чем-то гладком и прохладном. – Только сперва Орлик… он найдется, и все будет хорошо… а пока…
– А пока пошли-поехали в постельку, – произнес над самым моим ухом голос Вилли, и я ощутила, как плыву куда-то на его руках.
Потом упоительный запах мяты и мандарина, хруст свежей наволочки, обволакивающее тепло одеяла – и сон без всяких, по счастью, сновидений. И четкое, почти ликующее осознание: «С ним, конечно же, все в порядке. Орлик не мог умереть».
Глава вторая
Неудача в начале пути
– Орлик не мог умереть! – прокричала с высоты белоснежного каменного валуна девочка лет семи.
Она бесстрашно сидела на крошечном сколе на самой верхушке каменной глыбы, натянув на исцарапанные коленки подол синего сарафана, любовно и старательно расшитого цветами и листьями.
Вокруг головы девочки была плотно уложена темно-русая блестящая коса, но часть волос все равно успела выбиться и торчала воинственно в разные стороны. Снизу на девочку, тревожно распахнув глаза, смотрел мальчик ее возраста.
– Но, Зима, о нем ведь ничего не слыхать уже целых три года, – неуверенно возразил он. – Будь он жив, давно бы вернулся.
– Он не может вернуться, дурачок, потому что Властитель наверняка отправил его на Сонную гору. Но это совсем не то, что смерть. Уснувшего можно разбудить.
– Не думаю, что это так уж просто, – рассудительно заметил мальчик. Он подошел ближе к камню и протянул вверх руки, поскольку девочка, разволновавшись, заерзала и опасно наклонилась вперед. – Наверняка все отправленные на гору уже мертвы, иначе родные им люди захотели бы их вернуть.
– Ах, Годим, какой же ты глупый! – скорее с удовольствием, чем с досадой объявила девочка. – Никак не можешь понять: в Блишеме люди не умирают сами по себе. Если бы некоторые добровольно не уходили на гору, в городе уже не осталось бы места. Поэтому таких людей там чтут, как героев. Сродники гордятся ими и вовсе не мечтают их вернуть, хотя могли бы. Варгана, гостившая в доме нашего отца, рассказывала, что разбудить человека может только родственник или сам Гамелех при помощи волшебного своего посоха. А ведь мы с тобой родня Орлику, он нам дядька, не забыл?