– Возможно, – со вздохом сказала Дейзи. До меня донесся розовый аромат ее шампуня. – Твои б слова – да богу…
Она не договорила – ее прервал громкий, зловещий звук, похожий на грозовой раскат. А следом послышалось несколько коротких отрывистых щелчков. Дейзи испуганно вскрикнула, а я инстинктивно отскочила назад, оттащив ее за собой.
– Что происходит… – проговорила я, обводя взглядом коридор.
Послышался еще один щелчок, затем треск, и вот в нас уже полетел град каких-то мелких осколков. Воздух наполнился плотным, едким запахом дыма.
– Осторожно! Это все лампы! – крикнула Дейзи, прижавшись к холодной бетонной стене и вытянувшись по струнке, и кивнула на потолок.
Я посмотрела наверх и увидела, что она права: дело и впрямь было в одной из длинных прямоугольных ламп. Она обуглилась, и из нее валил дым, но почему – я так и не поняла.
– Кажется, она перегорела, – предположила Дейзи, когда мы немного пришли в себя.
Сердце уже не колотилось у меня в груди как бешеное, но мы обе по-прежнему тяжело дышали, будто только что пробежали марафон.
– Допустим, – медленно проговорила я. – Вот только впервые вижу, чтобы лампы перегорали так… внезапно. Будто по щелчку пальцев.
Чувство было такое, будто… будто лампа ждала, пока мы с Дейзи пройдем мимо.
Впрочем, это, конечно же, ерунда, лишенная всякой логики.
И все же сердце тревожно и гулко стучало у меня в горле.
Я попыталась пошутить про взрыв, надеясь, что голос не выдаст моей истинной тревоги. Да, лампочки то и дело перегорают – такова она, жизнь в современном мире. Но эта скорее взорвалась прямо у нас над головами – разлетелась на осколки, которые нам потом пришлось старательно смахивать с плеч и доставать из волос.
Я огляделась. Провода нигде не торчат, другие лампы не мигают, а дым сочится только из обугленной.
– Ай! – вскрикнула Дейзи и поднесла палец к глазам. – Я порезалась!
Ранка была маленькой, но кровь быстро заструилась по пальцу.
– Ничего страшного. Порез ерундовый. Подумаешь, капелька крови. Но до чего же это все странно… – Она посмотрела на меня. – Ни в коем случае не упоминай об этом при моих родителях.
– Странно – это еще слабо сказано. Не бойся, я – могила, – заверила я Дейзи, все еще пытаясь утихомирить пульс и вернуть его в хоть сколько-нибудь допустимые пределы.
Капелька крови на пальце подруги выглядела устрашающе, точно дурное предзнаменование из сказки. Дейзи еще раз аккуратно взъерошила волосы, проверяя, не осталось ли в них осколков.
– Надо, наверное, сообщить в администрацию, чтобы сюда прислали уборщиц, – сказала она, оглядевшись. – Удивительно, что мы не поранились!
Я перевела взгляд на перегоревшую лампу, из которой по-прежнему клубами валил черный дым.
– Вот уж правда, – сказала я. – Пойдем. Администрации прямо с совещания позвоним.
Школа «Кин» была немногим младше самого города, и даже в век айфонов тут вовсю работала внутренняя телефонная сеть, так что можно было звонить из одного кабинета в другой.
Я еще раз внимательно оглядела место происшествия, собирая все детали в крошечный сейф на задворках памяти. Расследовать пока было нечего, но перестраховаться не мешало.
Дейзи, аккуратно лавируя между кучками битого стекла, многозначительно улыбнулась.
– Узнаю Нэнси Дрю, – сказала она. – Никогда-то она ничего не упустит!
– Можно подумать, это плохо.
Глава четвертая
В самый разгар собрания редакции газеты «Первая полоса» самообладание наконец ко мне вернулось. Во всяком случае, так казалось со стороны. Я достала из сумки пластырь, протянула его Дейзи, а потом позвонила в кабинет директора. Секретарша пообещала, что осколки немедленно уберут. И на том спасибо – как-никак, описать во всех подробностях происшествие я бы не смогла, это надо было видеть своими глазами. После этого мы с Дейзи могли со спокойной душой окунуться в обсуждение редакционного плана. Мы решили особо не распространяться о случившемся. Собрания и так каждый раз тянулись невыносимо долго.
Я заняла свое привычное место – села прямо на учительский стол в передней части класса и, взяв в руки блокнот на спирали, стала делать в нем торопливые пометки, иногда прерываясь, чтобы обратиться к тому или иному участнику нашего общего дела.
– Итак, о представлении пишу я, – проговорила я, сверяясь со списком тем. – Мелани подготовит материал о семьях отцов-основателей. Тео…
– Дрю, честное слово, я не против разок отсидеться в сторонке, – умоляюще взглянув на меня, проговорил Тео Маккейб, наш вечно всем недовольный мальчик-эмо.