— Племянника?
Главное не переусердствовать с удивленным взглядом, Лёня.
— У вас очень богатая мимика, но не пытайтесь меня убедить, будто бы совсем забыли о его существовании.
— Конечно, нет! Вы меня пугаете, господин штабс-капитан… Он попал в какую-то переделку? С ним все в порядке?
Аббасов не спускал с Полунина цепкого взгляда. Последний вопрос повис в воздухе. Жандарм долго не спешил с ответом.
— Трудно сказать. На все воля Аллаха, Леонид Семенович… Когда вы в последний раз его видели?
Полунин посмотрел на плафон люстры под потолком, словно там скрывался ответ на последний вопрос.
— Не могу точно припомнить… Мы встречаемся не очень часто, — доверительно сообщил он. — У нас были натянутые отношения с его матерью, моей сестрой… В последние лет десять мы с ней и не общались толком, откровенно говоря.
— Почему?
— Ну… У нас произошел серьезный конфликт, о подробностях которого я не хочу распространятся.
На мгновение он помрачнел и погрузился в себя. Со стороны могло показаться, что он забыл о присутствии в кабинете кого-то еще.
— Так что же с Арчибальдом? Где он? — встрепенулся вдруг Полунин.
— Это я хотел узнать у вас.
— Подождите, кажется, три дня назад я говорил с ним последний раз. Все было как обычно.
— Я рассчитывал узнать, где он сейчас находится.
— Но зачем он вам понадобился?
— Ваш племянник входит в организованную преступную группу, на счету которой несколько убийств, в том числе, сотрудника жандармерии.
Полунин сделал каменное лицо.
— Если это шутка, то очень глупая! — вспылил он.
Посетитель вновь взял паузу. Вероятно, это был его излюбленный прием — заставить собеседника нервничать. Черт побери, прием оказался весьма эффективным. Полунину казалось, что секунды тянуться часами. Он почувствовал, как по спине пробежала омерзительная струйка ледяного пота, и с трудом удержался, чтобы не передернуть плечами.
— Я не шучу, — прервал молчание Аббасов.
В подобной ситуации даже кристально честный человек покрылся бы испариной. Поэтому Полунин посчитал, что вполне уместно вытереть лоб носовым платком, а затем плеснуть себе в стакан воды из графина и жадными глотками выпить ее.
— Мне трудно поверить… Это не укладывается у меня в голове! Мне казалось, я хорошо его знаю. Хоть он и рос без отца, но мать воспитала его достойно… Убийство? Это уму непостижимо!
— Чужая душа — потемки. Кажется, так у вас говорят.
— Но зачем? Кто его втянул в эту… эту…
— Банду, — подсказал Аббасов.
Полунин скривился.
— Я понимаю, что нехорошо так говорить, но, слава богу, что его мать не дожила до этого момента.
— Значит, вы ничего не знали о том, чем он занимался в свободное время?
— Не имел ни малейшего представления, — ответил он с оттенком искреннего негодования. — Неужели вы думаете, я в этом замешан?
— Почему бы и нет. Единственный родственник. Пристроил племянника на работу, воспользовавшись служебным положением. Вы могли и в других вещах ему помогать.
— Возможно, я и обошел кое-какие правила. Но как я мог поступить иначе? Все-таки родная кровь. Вы поймите, я же никогда не был женат. Вам это, скорее всего, известно…
Аббасов сдержанно кивнул.
— После смерти сестры Арчибальд — вся моя семья. Оставить мальчика одного… — Полунин развел руками. — Сказать, что он мне как сын родной, пожалуй, слишком высокопарно, но не очень далеко от истины.
— Понимаю. У меня у самого есть сын. На десять лет моложе вашего Арчибальда. Хороший парень. Но молодой, горячий. Часто, знаете, попадает в ситуации. И поверьте, я первый, кто не дает ему спуску. Вы же сейчас ничего от меня не скрываете?
— Я еще раз повторяю, что не знаю, где он находится.
— Ну, хорошо, — отступил Аббасов. — Предположим, вы действительно не знаете, где сейчас ваш племянник. Поговорим о другом человеке. Что вы можете рассказать об Аркадии Вольфе?
— Вольф? — Полунин в задумчивости уставился в потолок. — Фамилия, кажется, знакомая…
— Попробую освежить вашу память, — господин штабс-капитан подошел к столу и бросил на него несколько фотографий, с которых глазами, полными вселенской скорби, взирал Профессор. — Чаще всего он называет себя просто Профессором. Кстати, он профессор и есть. Нейрофизиологии и чего-то еще, в чем я не очень хорошо разбираюсь.