Я ходил вдоль панорамных окон и думал. Все мои мысли вращались вокруг жены. И мне очень не нравилось то, что с ней сейчас происходило. Устраняясь из ее жизни, я надеялся, что она будет изолирована от опасностей, а выходило, что наоборот.
Мэтью позвонил мне сразу после Катиной встречи со Старшими и, несмотря на свою благодарность за этот жест, я понимал, в чьих интересах он действовал. К тому же я был против Ритуала силы и представления сообществу. Мэтью никогда не умел просчитывать ходы, слишком много огня в этом ледяном маге. Зато это умел я.
Старшие не могли не знать о проклятии, но спокойно допустили наш брак, не сообщив ни мне, ни жене о неминуемом исходе. Почему? Я видел пока только две возможные причины: наиболее напрашивающаяся — Старшим нужен наш ребенок. Давно подозреваю, что их матримониальные программы — не что иное, как генетический отбор с определенной целью — как вариант рождение магов с нужными способностями. Второе — Катерина каким-то образом представляет опасность то ли для Старших, то ли для сообщества. Какую именно — понять сложно, но все-таки ей не дали развиваться обычным образом, изолировали от нашего мира, а это де-факто уже большая странность.
Артефакт, который носила Катя после моей смерти, не только блокировал воспоминания, он также позволил ей выпасть из зоны интересов Старших. Вот интересно, после положенного траура, Катю подвели бы к новому браку или дали дожить спокойно этот виток? Или, если все-таки Катя является для них угрозой, не дали бы дожить вообще? Может Мэтью случайным образом нарушил планы этих яйцеголовых, на давая развиваться событиям по запланированному сценарию?
Я бы не хотел, чтобы Катя лишний раз попадалась на глаза этим умникам, но раз уж ничего не изменить, я проконтролирую все. Я набрал Мэтью:
— Мэтью, мне нужно знать дату Ритуала. Так быстро? Да, я прилечу. Хорошо, понял. Вылечу заранее. Буду в столице завтра вечером.
Положил трубку и снова задумался. Старшие спешат, и мне это совсем не нравится.
Я прошел в спальню и быстро покидал в чемодан необходимые для поездки вещи. Позвонил секретарю и попросил подобрать рейс и отель. Я не буду ждать завтрашнего вечера. У меня появились новые вопросы, и есть один одаренный в Столице, который может мне помочь. И тут лучше подстраховаться. Снова схватил телефон и позвонил на другой конец света. Мои родители сейчас жили в Аргентине. Отец взял трубку почти сразу, и я не стал тянуть с вопросами.
Не успел нажать отбой, как пришло сообщение с информацией о рейсе. Отлично, вылет через два с небольшим часа. Успею в гости ещё сегодня.
***
Катя выглядела уставшей. За последние несколько недель она похудела так, что светлая рубашка казалась мешковатой, хотя вряд ли так было задумано. Услышав мои шаги, вскинула голову, и я невольно качнулся вперёд. Боже, как меня тянуло к ней. С самой первой встречи и до сих пор. Моя суженая. Предначертанная. Мой личный наркотик. Усилием воли заставил себя не дёргаться:
— Здравствуй, милая.
Она не стала меня поправлять, только нервно кивнула в ответ. Я огляделся. Мэтью в стороне разговаривал со Рейделлом, Даяна возилась у стола, наверное, занятая приготовлениями. Катя стояла у стены одна — явно обеспокоенная.
В этой небольшой комнате кроме нас и Старших присутствовала ещё одна одаренная. Высокая блондинка с короткими светлыми волосами и яркой помадой на красивом холодном лице. Она тоже стояла обособленно, безразлично глядя перед собой. Я знал ее. Не лично, но был очень наслышан. Ее зовут Анна. Фамилию не знаю, но она, как и Даяна, имя никогда не меняет. Обладательница по истине редкого дара. Толковательница. И опять звоночек тревоги — Анну не тревожат ради рядовой проверки силы. Я шагнул было к ней, но в этот момент к нам направились все трое Старших.
Рейделл первым протянул руку для приветствия, и я пожал ее. Даяна кивнула, улыбнувшись одними губами. Стан руку не подал, да я бы и не ответил. Нас кое-что связывало в прошлом. Мы оба хотели бы похоронить это, а лучше друг друга. И ещё мне очень не понравились взгляды, которые Стан бросал на Катю — оценивающие и хищные. Над этим тоже стоит подумать.
— Анна, вы готовы? — обратился Рэй к Толковательнице и, дождавшись кивка, повернулся к остальным, — господа, прошу всех в Зал.
Он первым прошел к дальней стене и толкнул массивные двери. Мэтью взял за руку Катю, усмехнулся, глядя на мое недовольное лицо, и немного приотстал, пропуская Старших и Анну перед собой и Катей. Поравнявшись со мной, сказал:
— Мне не нравится присутствие толковательницы. Но Рейделл уверяет, что она нужна, чтобы удостовериться, что сила сформировалась.
— Что ты имеешь ввиду? Почему возникли сомнения?
— Понятия не имею.
У меня зародилась куча вопросов, но мы уже пересекли комнату и вошли в двери.
Помещение за ними по праву могло именоваться Залом. Просторное, с темным каменным полом, высоким потолком, поддерживаемым мраморными колоннами и без малейших признаков окон.
Посреди зала была расчерчена огромная пентаграмма. На самом деле, конечно, не она — никаких острых углов я не заметил. Более всего знак напоминал лабиринт. По его сторонам и четырем углам стояли незажженные свечи. Зал освещался магическими факелами, вмонтированными в каждую колонну. Обычный огонь не дал бы столько света.
— Катерина, — повернувшись к жене, произнесла Даяна, — после того, как будут зажжены свечи, вы должны войти в знак. Дальше все будет зависеть от вашей магии. Помните, что Ритуал абсолютно безопасен, — тут она хмыкнула, — и не затягивайте там. Нам придется вас ждать.
— Постараюсь, — холодно ответила Катя, и я увидел, как Мэтью сжал ее руку, подбадривая. Скрипнул зубами. На его месте должен быть я! Но промолчал. Не имел на это прав. Пока.
Старшая сделала вид, что не заметила Катиного настроя, продолжив рассказывать тем же искусственно доброжелательным тоном:
— Никто, кроме Анны, не будет в курсе того, что вы видите или испытываете. А вмешаться не сможет даже она. После того, как вы закончите, немедленно выходите из знака. Это будет окончанием Ритуала.
— Хорошо, — Катя решительно кивнула и подошла к прерывистой черте с краю, обозначающей вход, — я готова.
В этот момент в зал вошли несколько магов и внесли кресло для Анны. Толковательница села в него, сразу откинувшись и закрыв глаза. За все это время, она не произнесла ни слова. Один из подручных принёс небольшой термос и передал Даяне. Та открыла, налила исходящую паром жидкость в крышку-кружку термоса и протянула напиток жене. Это соответствовало Ритуалу, хотя и мелькнула неуместная мысль, что медный кубок смотрелся бы аутентичнее.
Мы с Мэтью, не сговариваясь, встали за спиной у Кати. Она, прикрыв глаза, осторожно пила горячий отвар. Старшие расположились чуть поодаль. Только Даяна, отделившись от них, пошла по периметру знака, по очереди зажигая свечи. Мы остались втроём.
— Катя, — я не стал драконить блондина и называть жену привычным обращением, — мы будем здесь. Оба. Ничего не бойся, помни, — чтобы ты ни увидела — это морок, иллюзия. Я в тебя верю. Постарайся запомнить все, чтобы можно было потом обсудить.
— Ты знаешь, чего мне ожидать? — спросила она, протягивая пустую кружку Мэтью, а я снова обратил внимания на искусанные в нервном ожидании губы.
— По идее, ничего нового. Что-то, что связано с твоей силой. Что поможет тебе лучше к ней обращаться.
— Мне не нравится та колдунья, — она кивнула на Анну, — зачем она здесь?
Мне тоже не нравилось присутствие толковательницы, но, насколько я понимаю, официально протестовать мы не могли.
— Старшие настояли. Не думай о ней, — вмешался Мэтью, до этого напряжённо вслушивающийся в разговор, — она не сможет помешать.
Я кивнул, соглашаясь. Потом заметил, что Даяна подходит к последней свече, и шагнул назад, не удержавшись от возможности прикоснуться ещё раз к жене. Мэтью заметил, но промолчал. Шепнул ей что-то на ушко и тоже отступил, оставляя Катю одну.