Время как будто замедлилось. Я видела, как несчастная посуда превращается в шар из мелких осколков, который начинает расти, пытаясь добраться до нас. Я уставилась на нее завороженно, не пытаясь даже прикрыть руками глаза и, пожалуй, осталась бы без них, если бы Дэн не успел поставить щит. Вернее, он создал что-то вроде сетки из электрических разрядов, окруживших кружку и не давшей осколкам до нас добраться. Это было по-настоящему красиво — бело-голубые молнии искрились, сетка сжималась, уменьшаясь в размерах, пока не получилась шаровая молния размером с шарик для пинг-понга. Резкий хлопок, сильный запах озона и все. Кружки как будто не существовало в природе.
И я в прицеле трёх пар мужских глаз.
— Эээ… Я не знаю, как так вышло.
За меня ответил Антон:
— Все хорошо. Ты не контролируешь свою силу, такая реакция нормальна. Зато взгляни на свой порез.
Я посмотрела. Ладонь была абсолютно целой и, что ещё более удивительно, чистой.
— Судя по отсутствию контроля, можно предположить, что Анна права и сила Кати не полностью готова, — сказал Антон, почему-то глядя при этом на Демьяна. Тот потрясённо втянул в себя воздух:
— Но раньше контролировала…
— Раньше она даже не знала об этой части своей силы.
— Да, но…
— Я не знаю, сколько нужно времени, чтобы процесс завершился, но, думаю, Кате нужно тренироваться в освоении силы. И ещё, — тут Антон посмотрел на меня, внезапно очень мрачно, — твоя сила огромна. Я не знаю, как это возможно, что ты не знала о ней и не знаю, когда ты сможешь ее контролировать, но в любом случае — это опасно. И для тебя самой и для окружающих. Но, если ты не возьмёшь это под контроль, все станет только хуже.
Я это понимала и сама. Любая разбуженная сила требует подчинения. Я даже сейчас чувствовала, как она теплом растекается по венам. Но ещё вчера я об этом не знала. Как это возможно?
— Возможно, если стоял блок. И да, ты снова слишком громко думаешь, — с невеселой усмешкой ответил Антон на незаданный вопрос, — и мне кажется, что блок ставила твоя бабушка.
— Она обещала прийти и объяснить мне все во сне, — вспомнила я.
— Жди, — кивнул менталист и замер, о чем-то задумавшись.
Посмотрела на Мэтта. Он молчал почти все время, проведенное в этом доме, и тоже выглядел необычайно задумчивым. Блондин поймал мой взгляд и вдруг улыбнулся тепло и светло, почти весело. С обещанием. Я поняла, что его обрадовало подтверждение слов Анны, но, прислушавшись к себе, не могла понять — рада ли сама, что время проклятия отсрочено. Ведь по сути, ничего не изменилось.
Дэн тоже молчал, погрузившись в себя. В отличие от Дмитрия, он не выглядел довольным. Скорее очень серьёзным. Некоторое время мы сидели в тишине, размышляя каждый о своем. Первым отмер Дэн:
— Спасибо, Антуан, — сказал он, вставая и протягивая руку хозяину для прощального рукопожатия.
— Антон, — мягко поправил тот, — сейчас я ношу это имя.
Мне пришло в голову, и уже не первый раз, что колдуны слишком много внимания уделяют имени, либо оставляя неизменным, либо изменяя совсем незначительно. Возможно, это что-то значит. Но и об этом я подумаю позже.
Мы вылетели домой этим же вечером, купив новые билеты. Никто не захотел оставаться в столице лишнюю ночь. Мужчины по-джентельменски довезли меня до дома и, оставив одну, дружно покинули дом.
Глава 10
Я долго лежала без сна, обдумывая все, что на меня свалилось. Работа, проект, докторская отступали перед новыми событиями, становясь блеклыми и незначительными. Наконец, промучившись без сна несколько часов, я смогла провалиться в дрёму и, почти сразу очутилась в знакомой кухне.
За светлыми занавесками в синий цветочек был светло и, кажется, тепло. Полный контраст с реальной погодой и временем суток.
Бабушка сидела на том же месте, которому никогда не изменяла при жизни — на длинной стороне приставленного к стенке прямоугольного стола, рядом с пузатым старым холодильником, чтобы можно было сидя дотянуться и до него, и до плиты напротив. В углу стола, зажатый между холодильником и стеной стоял расписанный под хохлому самовар. Себя я тоже обнаружила на старом месте, спиной к двери.
Мы молчали, пока бабушка разливала в пиалы горячий черный чай, добавляла лимон и мед. Прикрыв глаза, я жадно вдыхала этот потрясающий аромат — настоящий запах моего детства. Закончив, она придвинула мне мою любимую синюю пиалу с горизонтальной белой полосой. Бабушка родилась в Азии и чай в кружках считала кощунством. Рядом с пиалой на блюдце положила кусочек белой домашней булочки с маслом и медом. Восхитительно! Почему сама себе я никогда не делала подобные завтраки? Наверное, чтобы было что помнить.
— Теперь слушай, детка. Кровь в тебе отозвалась, так и должно быть. Будь осторожна, сила в тебе большая, может тебя и погубить, и спасти.
— От проклятия?
Бабушка нахмурились:
— Тут, детка, боюсь не поможет. Не знаю. Буду думать. Мне только память моя доступна.
— Я могу общаться только с тобой? Или…
— Ты хочешь увидеть мать? Понимаю, детка, но тут все сложно. Она очень хотела жить. Не верила, что умрет. Боролась до конца. Выжгла себя. Я не чувствую ее, детка.
— Дэн сказал, что и ты потеряла силы тогда.
— Да силы, но не суть. Я рада была бы, если она к тебе пришла, но сильно не рассчитывай, детка. Не надо.
— Магия крови, бабуль? От нее?
— Нет, детка. Магия, как талант. Редко зависит от родителей. Старейшины пытаются найти способ предугадать силу ребенка. Может и преуспели в этом, не знаю. Но мать твоя была природной колдуньей. Многое могла, но мало сумела. Из-за меня все, — бабушка понурилась, — из-за меня…
— Расскажешь?
— Да нечего рассказывать, детка. Сама не своя была. Любила, ни о чем не думала. Думала, что сон, оказалось — кошмар.
— Жалеешь, бабуль?
— Не знаю, детка. По-другому все равно не смогла бы. Жалею только, что дочь не уберегла, да. Тебя бы уберечь.
— Что мне делать, бабуль?
— Жить, детка.
— А проклятие?
— Со всем можно жить, даже с этим…
Утром, на кухонном столе я нашла конверт.
— Сова что ли прилетала? — хмыкнула и открыла.
Естественно, что в магически охраняемом доме не мог сам по себе оказаться счёт за электричество. Это было приглашение. На бал в день весеннего равноденствия. Глянула на календарь — десятое. Двенадцать дней, значит. В голове крутилась сотня вопросов — от банального — что одеть до сакрального — с кем идти. Знакомых колдуний среди одаренных у меня не было, придется по первому вопросу консультироваться с мужчинами. Что касается последнего, то, пожалуй, кроме Мэтта выбора особо не было. Я больше не чувствовала злости на Дэмьяна, но, по-прежнему, хотела оставить наши отношения в прошлом. Нужно будет позвонить Дмитрию и обсудить все с ним.
Сделала себе кофе и за завтраком ещё раз просмотрела приглашение. Ничего нового не обнаружила, разве что время удивило — за час до полуночи.
Неспешно собралась и отправилась на работу, по дороге планируя день, а он намечался сложный — обсудить диссертацию с руководителем, провести положенные две пары, а после встретится с Сергеем для последних уточнений по проекту. А ещё бабушка сказала осваивать новые возможности. Вот только как? Взрывать посуду как-то не очень хотелось. Выбраться за город и попробовать там? И ещё крайне важный вопрос — мне что теперь все время придется себя резать? Так себе перспектива, если честно.
К вечеру чувствовала себя слегка потрепанной. Хорошо хоть Сергей обедом накормил, а то бы меня уже шатало. Мэтт не звонил весь день, но только сейчас до меня дошло, что это странно. Сама набрала ему, но прослушала только запись про недоступного абонента. Лёгкое беспокойство зашевелилось где-то в районе живота, и я позвонила Демьяну. Тот ответил незамедлительно, но был как будто мне не рад.