Нда, случай тяжёлый, но излечимый. И вообще, любят не глазами. Поэтому, все также подвешенная на его вытянутых руках, я начала ёрзать шелковым бельем по его, правда все также скрытому одеждой, возбуждённому телу. Глаза он тут же распахнул, но в них было столько боли и муки, что мне на мгновение, правда очень краткое, стало стыдно.
— Что они с тобой сделали? — прошептал он сквозь стиснутые зубы. Я даже слегка обиделась его недоверию, поэтому решила успокоить:
— Со мной ничего не сделали, Дэнь. Правда. Просто после бала, когда я увидела тебя с Валери…
— Она жена моего кузена!
— Это неважно, Дэнь. Как ты не понимаешь? Не важно кто она, и даже что ты чувствуешь к ней. Молчи! Важно то, что я поняла свои чувства. Вернее, то, что они никуда не делись. Ты по-прежнему единственный в моем сердце.
— Милая, я очень счастлив, но…
— А потом это похищение, Дэнь, — я всхлипнула, — я ждала только тебя, — и после этого моя откровенная, самой мне не понятная ложь:
— Бабушка подтвердила, что моя сила не сформирована.
Новый, полный потрясения взгляд, но сомнения не оставили его:
— Милая, этого не может быть.
— Может! — снова эта уверенная ложь. Настолько уверенная, что я сама не чувствую фальши, — я знаю это точно, Дэнь. Как и то, что хочу быть с тобой и только с тобой. Не оставляй меня, прошу…
Он тут же прижал меня к себе, обняв горячими сильными руками так крепко, что теперь его сердце билось гораздо громче и ближе, чем мое собственное.
Но это все не то! Кожа по-прежнему горела, как будто мелкие разряды тока постоянно окатывали меня с головы до ног. Я повернула голову и стала прикусывать, а затем зализывать укусы, на том кусочке голой кожи у горла, что оказалась в распахнутом вороте рубашки передо мной. Вздох сквозь стиснутые зубы. Мучительная борьба с самим собой и … Он поверил. Когда очень хочешь, порой веришь даже в невозможное.
Обхватив мое лицо руками, он начал снова целовать меня. На этот раз страстно, но неторопливо. Теперь он верил, что у нас есть и эта ночь и, возможно, ещё много таких впереди, а потому собирался оторваться по полной. И я его не торопила. Радостно приняла капитуляцию и отвечала со всей накопившийся за три с половиной года страстью и нежностью. Нам всегда было хорошо вместе. Нет, неправильно. Нам было фантастически, невероятно, шикарно вместе, и сейчас я замирала от одного только предвкушения.
Не давая мужу оторваться от моих губ, я расстегнула до конца давно мешавшую мне рубашку, стянула ее поочередно с плеч, и, когда он рывком сел вместе со мной, с рук.
Избавлять меня от кружев не торопился, но я не роптала, потому что поцелуи, все более горячие и требовательные, спустились ниже, даря невообразимые ощущения даже через одежду. Откинулась назад — счастливая, неимоверно довольная и абсолютно глухая к зову разума. Я добилась того, чего хотела и не буду об этом жалеть.
Горячие ладони на моей спине и, наконец, одним элементом одежды на мне стало меньше. Дэн целует меня везде до куда достает, а там, где он не дотягивается, меня гладят и ласкают его умелые руки. Мне настолько крышесносно, что, кажется я взорвусь даже без логического продолжения. В полной эйфории, превратившись в один оголенный нерв, скрученный внизу живота, я с трудом отдаю себе отчёт где я. Знаю только с кем. И это знание дарит почти такие же пьянящие ощущения, как и его тело.
Рывок и я лежу уже на простынях, абсолютно обнаженная, горячая, как лава в моей крови и настолько же неуправляемая. Ещё один рывок, и я, наконец, чувствую его в себе. Демьян что-то шепчет мне, покрывая поцелуями, оставляющими ожоги на моей распаленной коже. Буквально несколько его размашистых сильных движений и, наконец, лава выплескивается из моего бьющегося под мужчиной тела. Из каждой поры, из каждого болезненно оголенного нерва. Я кричу. Протяжно и громко кричу его имя и он, дождавшись, когда мой огонь начнет утихать, следует за мной.
Потом мы некоторое время, обнявшись, лежим в тишине. Не знаю, о чем думает он, я лично не думаю ни о чем. Просто ощущаю себя именно там, куда давно и неосознанно стремилась — в его объятиях.
— Милая, — начал он осторожно, но дальше я не слышала. Я спала. Спокойно и крепко, ощущая себя дома в совершенно незнакомом номере отеля.
А утром я все вспомнила. Вернее, тот голос разума, что не мог пробиться в мое сознание, наконец в него проник. Вспомнила злые глаза Стана и его полный бешенства голос, которым он вещал о моей неизбежной смерти. Нет, он сказал казни. Скотина. Он ещё ответит. Они все ответят. Уверенные в своей неуязвимости, они просто заигрались в богов. По крайней мере, у меня есть девять месяцев, чтобы отомстить, и я отомщу. Уверена, что сумею, хоть никогда и не пробовала. Но эти подлецы используют грязные средства и, тем самым, развязывают мне руки.
Несколько минут лежала замерев, осмысливая произошедшее. Но внезапно поняла, что не жалею. Вот совершенно не жалею! Такое ощущение, что я только сейчас начинаю жить и, даже если мне осталось меньше года, я проживу их полной, счастливой жизнью с любимым человеком. Да и умирать я собственно не планировала. Моя магия, по признанию самого Стана, когда-то могла двигать горы. Может и родовое проклятие для нее окажется посильным. В общем, наши люди не сдаются, а я, как бы то ни было, больше ощущала себя человеком, нежели космополитной одаренной.
Единственное, что я планировала продолжить — это держать мужа в неведении. По крайней мере до тех пор, пока моя беременность не станет настолько заметной, что скрывать ее перестанет быть возможным. Если я признаюсь сейчас, то это отравит наши счастливые месяцы вместе. Груз вины просто раздавит его и, уверена, я никак не смогу переубедить этого чертовски правильного мужчину, что в случившимся нет его вины. Да и мстить мне тоже будет некому. Даже сейчас я не уверена в сохранности жертв моей мести, а ведь Демьян пока совсем ничего не знает.
Приняв эти решения и свою новую жизнь, я с предвкушением распахнула глаза, одновременно поворачиваясь лицом к мужу. Тот ожидаемо не спал, внимательно разглядывая меня:
— Ты проснулась не сейчас, милая. О чём думала?
Голос его звучал напряжённо, а убедительно соврать могло и не получиться, поэтому решила отшутиться:
— О том, что теперь тебе, как порядочному мужчине, придется на мне жениться.
Он хмыкнул с видимым облегчением:
— Я боялся, что ты жалеешь или…
Вот не надо этих или… Тем более, что они как раз и являются правдой. Поэтому:
— Не увиливайте от ответа, мистер Воронич.
— Дорогая мисс Воронцова, предлагаю вам мою руку и сердце, — подыграл мне Демьян.
— Согласна, — похлопала я ресницами, и потянулась к будущему мужу, — а теперь поцелуй меня, Дэнь.
В общем, на завтрак в отеле мы опоздали, поэтому отправились гулять и выпили кофе с десертом в ближайшем кафе. Я чувствовала себя невероятно счастливой. Даже призрак смерти не отправлял моего настроения. Мы шли, держась за руки и через его ладонь мне передавалось ощущение тепла и благополучия. Я знала, что вечером мне придется отвечать на все вопросы и очень подробно, но в данный момент я получала удовольствие от этого весеннего дня, шумного города, теплой руки и сладких поцелуев, которыми мы постоянно обменивались.
Единственное, что портило мне настроение — это мысли о Мэтте. Ещё вчера мы были вместе, а сегодня я просыпаюсь в постели с другим мужчиной. И пусть для меня это выглядит так будто все, что было без Дэна — это сон и помутнение рассудка, боюсь, для Димы все происходило всерьез. И мне было страшно думать, что он сейчас испытывает. Но, я знала, что сказать ему. О моей беременности он узнает раньше мужа, но сначала найду в Библиотеке клятву крови. Наверняка что-то подобное существует. Скрывая от меня правду про смерть Дэна, он тоже ссылался на нечто подобное. Если же таких клятв нет — придумаю сама. Что-то подсказывает мне, что я смогу. И месть. Моя сладкая месть. Старшие уверены, что я ничего не помню, поэтому спешить мне некуда. Я все продумаю. Я быстро учусь. Они даже не представляют насколько быстро.