Впрочем, чтобы пресечь недовольство, Дэмьян организовал лазерное шоу на фасаде. Даже при свете дня это будет смотреться эффектно, а уж после захода солнца недовольных точно не будет.
Приехали чиновники из столицы и, конечно, вся местная администрация тоже присутствовала. До открытия остались считанные минуты, и Демьян должен был быть среди тех, кто будет перерезать красную ленту на входе, но его не было.
Если сначала я думала, что он не смог пробраться сквозь все это скопище машин, то теперь понимала, что дело в другом. Это я могла что-то предполагать. Мой муж знал все наверняка и еще пару добавочных вариантов развития событий.
Телефон его не отвечал, что тоже было крайне необычно. Со мной Дэн был на связи двадцать четыре на семь. Мысли лезли самые нехорошие, и конечно, на первом месте та, что обрела постоянное место на краю сознания — он все узнал.
В отчаянии я набрала Мэтту. Мы почти не виделись все это время. Блондин неожиданно вспомнил о семейном бизнесе и теперь все время проводил в командировках. Знаю, что он не забывал обо мне, по-прежнему надеясь найти ответ в книгах, но видеться мы практически перестали.
— Дима, — голос мой сорвался, и я замолчала, стараясь успокоиться.
— Кит? Что с тобой? Что случилось?
— Дим, Дэмьян пропал.
— Успокойся! Я сейчас тебе перезвоню, — быстро проговорил он и отключился.
Ко мне подошёл Сергей. Увидел мое состояние и ничего не стал уточнять, кроме того, нужна ли мне помощь.
— Нет, Сереж. Начинайте без Дэмьяна. Ему пришлось уехать, — я понимала, что все это звучит неправдоподобно, но сказать мне было нечего.
Как оказалось, я даже не соврала. Мэтт перезвонил мне очень быстро:
— Совет наложил на него взыскание. Его вызвали в столицу. В сопровождении.
— Взыскание? — в горле пересохло, — какое, мать его, взыскание?
— Нападение на Старшего. Забыла?
Естественно, я забыла. Это случилось еще весной, сразу после ритуала.
— Почему именно сейчас?!
— Узнаем. Ты только не волнуйся. Я вылетаю в столицу.
Вечером мне позвонили. Даяна. Сначала онемела от такой наглости, потом вспомнила, что по задумке Старших, я совсем ничего не должна помнить.
— Ваш муж вызван в Совет для взыскания, — коротко сообщила она, — вернется завтра к вечеру.
— В чем состоит его наказание?
— Наказание определила пострадавшая сторона, — ушла она от ответа, — он вам сам все расскажет.
Стиснула зубы и попрощалась. Сразу же набрала Мэтта:
— Дим, что ты узнал?
— Только то, что взыскание утром. Не переживай, малышка, от этого еще никто не умирал. Привезу его к тебе завтра в целости и сохранности.
Я немного успокоилась. Зря, конечно. Когда я увидела Дэна в следующий раз, это был уже другой человек.
Дэн
За мной пришли, когда я собирался на открытие музея. Катя уехала раньше с Михаилом — боялась пропустить что-то важное. Не дали даже позвонить, пообещав, что сообщат все сами и сделают это сразу же. Стиснул зубы и не стал настаивать. Усугублю сейчас — найдут повод задержать подольше. Власть Совета — зыбкая и номинальная, а хотя бы видимость закона и порядка, который олицетворяют Старшие — в наших же интересах. Поэтому я изобразил смирение и спокойно последовал за сопровождающими.
Поселили меня в здании Совета в апартаментах на верхних этажах, разрешив пользоваться Библиотекой, но не оставив ни одного средства связи. Проглотил и это издевательство в надежде, что этот фарс закончится как можно быстрее. Взыскание назначили на завтра и выбирал меру наказания Станислав, как пострадавший. Впрочем, руки у него были связаны, слишком многого потребовать он не мог. Раз у меня есть доступ к Библиотеке, как раз можно освежить свои знания в этом вопросе.
Итак, прилюдное оскорбление. Возможные варианты взыскания: штраф (этим огневик точно не ограничится); наложение ограничений использования магии до 30 дней (тоже вряд ли); магический поединок (гораздо ближе); внушение легкой степени. Последнее мне очень не понравилось. Слишком много простора для действий. Буду настраиваться на поединок.
Утром понял, что настраивался зря. Огненный маг выбрал последнюю меру — легкое внушение. В церемониальном зале, том же самом, где весной проходил Катин ритуал, мне зачитали обвинение и приговор. От пафоса, с которым это было проделано, хотелось смеяться в голос, но я сдержался. Как обычно.
Потом Старшие вышли, оставив в зале меня, Стана и неизвестного мне одаренного. Видимо того самого, кто должен сделать внушение. Представить его мне никто не удосужился.
Впрочем, он сделал это сам:
— Меня зовут Грэг, я менталист и прорицатель. По запросу совета я призван для осуществления взыскания в виде легкого внушения. Однако, по просьбе пострадавшей стороны, — легкий кивок в сторону огневика, — и в случае вашего согласия, внушение будет заменено на прорицание. Вы согласны?
Я согласился не раздумывая. Прорицание — это даже не предсказание, это только возможный вариант развития событий, в то время как внушение, даже легкое — это вмешательство в сознание. Знать бы только, с чего это такое снисхождение со стороны Станислава. Скорее всего, увиденное меня не порадует.
Я сел на кресло. Похоже, что тоже самое, на котором сидела Анна во время прошлого ритуала. Грэг подошел ко мне со спины, положил руки на виски. Стан отошел, и встал поодаль, прислонившись спиной к мраморной колонне.
— Присутствие Старшего обязательно? — на всякий случай уточняю.
— Прорицание выбирал он. Оно скорее его, чем ваше.
Это, конечно, еще более странно, но скоро все узнаю сам.
— Готовы? — спрашивает Грэг, — я начинаю.
Сначала я увидел Катю. Она сидела в зале незнакомого ресторана и плакала. Напротив нее, сложив руки на груди, сидел Станислав. Волна злости на огневика, заставившего плакать мою жену, поднялась во мне и отхлынула, оставив нарастающую панику — Катя была беременна. Судя по размеру живота — на последнем месяце. Или очень близко к нему.
— Ты не посмеешь! — всхлипнула она, яростно вытирая слезы салфеткой.
— Он уже знает, — спокойно ответил ей Стан.
— Заклинание могу увидеть только я!
— Ошибаешься. Мы из одного рода, так что я не только видел, но даже выписал.
— Вот зачем ты прислал мне ту книгу! Хотел, чтобы я озвучила это Дэну ещё тогда?
— Да уж, упрощать жизнь ты мне не стала.
— Зачем ты рассказываешь это мне? Зачем тебе вообще моя жизнь?!
— Это мое личное дело.
— Ненавижу! — выкрикнула она, и видение погасло.
Следующее, что я увидел — спальня моей квартире. Катя на кровати — мокрая, встрёпанная, измученная. В изголовье стоит капельница, рядом несколько человек в медицинских халатах.
— Дэмь! — зовет она, и я вижу себя со стороны — угрюмого и сосредоточенного, — не смей, Дэмь! Я не прощу!
— Все будет хорошо, люблю тебя, — шепчу ей и выхожу из комнаты, чтобы не слышать ее крики. Оба доктора бросаются к ней, с силой удерживая на кровати, не давая вырвать капельницу из руки. Бросаю на нее последний взгляд, закрываю за собой дверь и снова вижу Стана.
— Не передумал? — спрашивает он, морщась от Катиных криков как от зубной боли.
— Давай заклинание, — мрачно бросаю я.
— Это хороший обмен, не правда ли? — усмехается он, протягивая мне бумажку, — твоя жизнь за ее жизнь.
Забираю листок и иду в ванную. Сильный удар собственной магией должен остановить сердце.
Следующее видение. Катя подходит к машине. Исхудавшая, осунувшаяся. В руках у нее люлька с ребенком. Она устанавливает ее на переднее сиденье, закрывает дверь и подходит к водительскому. Настолько погружена в себя, что Стана замечает только когда он подходит вплотную.
— Зачем ты пришел?
— Убедиться, что у тебя все хорошо.