Наконец, его блуждающий взгляд остановился на мне.
— Дэмь, — позвала я дрожащим голосом, — пожалуйста, любимый, вернись ко мне, прошу.
По моим щекам снова текли слезы. Дэмьян все еще не приходил в себя. Хотя он больше не озирался дико и потеряно, а уставился на меня, но ни тени эмоций не было на его лице, ни лучика узнавания в его глазах.
— Дэмь, — я уже откровенно рыдала. Ко всему прочему сила продолжала кипеть во мне, не потраченная полностью на возвращение Дэмьяна. И, глядя в безумные глаза самого дорогого мне человека, я заговорила — тихо и истово — вкладывая всю свою немыслимую силу в следующие слова, почти не вдумываясь в их значение:
— Силой, данной мне моими предками, я снимаю проклятие со своего рода и проклинаю Старших Даяну и Рэйделла — отнимаю их силу, оставляя доживать век простыми людьми без возможности вернуть магию, проклинаю Старшего Станислава — пусть он узнает, что такое отчаянно любить и не познать любви в ответ, проклинаю всех, кто был причастен к смертям моего рода — пусть воздастся им по степени вины.
Всю свою энергию, все свое умение я вложила в эти слова и выплеснула их, словно черных жалящих мошек, разлетевшихся в разные стороны и погасших, но не исчезнувших. Я знала, что каждая из них достигнет своей цели.
А теперь мне предстоит сделать то, что убьет саму мою суть, но и не дать упокоение любимому человеку, оставляя его жить безумцем, я не могла. Яростно вытерла слезы, подняла руки, последний раз прикасаясь к любимому.
Дэмь, — прошептала я, вновь начиная плакать, — прости меня, любимый.
Но стоило мне коснуться его висков, как Дэмьян поднял свои руки и обхватил мои запястья. Несколько мгновений ничего не происходило, потом он моргнул, еще раз и еще. И с каждым этим движением пелена безумия покидала его глаза.
— Милая? — проговорил он неуверенно, и я радостно закивала, не переставая плакать. Теперь уже от облегчения.
— Что произошло? — он снова огляделся, но на этот раз вполне осознанно. Остановил взгляд на дверном проеме за моей спиной.
— Придется делать ремонт, — нервно хихикнула я, наблюдая за ним.
Потом оглянулась сама и тоже впечатлилась — развороченный косяк, пол усыпанный щепками по обе стороны бывшей двери.
— Вижу, ты очень хотела войти, — слабо улыбнулся Дэмьян.
— Очень, — подтвердила я, — ты как?
Он помолчал, прислушиваясь к себе, потом без особой уверенности сказал:
— Вполне живой.
В этот момент до нас долетел голос Мэтта:
— Если вы сейчас же, эгоисты клятые, не приползете оба сюда, я за себя не отвечаю!
Дальше последовала серия отборной ругани, переждав которую, Дэмьян спросил:
— Почему он так орет?
— Я использовала силу, приказав ему не мешать мне, — виновато отвела я глаза.
— Тогда не будем злить его еще больше, — сказал муж и, опираясь на бортики ванны, начал осторожно вставать.
Я тоже подскочила, заодно заметив, что больше у меня ничего не болит. Взглянула на сгиб руки, из которого еще недавно сочилась кровь. Никаких следов неаккуратно вырванной капельницы. Как и ранее, уходя, моя магия залечила все мои раны.
— Дим, помоги нам, — позвала я, надеясь, что для отмены приказа магию применять не придется, и не ошиблась — колдун тут же появился на пороге ванной, мягко отодвинул меня и помог Дэмьяну вылезти и дойти до дивана.
Но у меня оставались еще две проблемы, запертые в спальне. Мне очень хотелось остаться в кругу только близких, а еще — забрать малышку и показать ее мужу. Поэтому, оставив мужчин, я отправилась в спальню.
Обе женщины сидели на кровати. С разных сторон — внимательно глядя на спящего младенца. Обратила внимание, что ребенка помыли и одели. Меня снова укололо виной. За то, что я сделала и за то, что сделаю.
— Татьяна Евгеньевна, Тамара, — позвала я, привлекая их внимание и они тут же уставились на меня.
— Роды прошли хорошо, ребенок и мать здоровы. Все записи вы уже сделаете дома. Ничего необычного не происходило — обычные домашние роды, — спокойно и мягко сказала я, вкладывая в слова свою обычную, не связанную с кровью магию.
Женщины кивнули и я, поддавшись порыву, добавила:
— Каждая из вас в ближайший месяц получит то, что очень хочет.
Конечно, они меня не поняли, но снова кивнули и начали собираться.
Я подошла к кровати и осторожно подняла спящего ребенка на руки. Прижала к себе и вышла из спальни, на пороге столкнувшись с Мэттом, который стоял так, чтобы видеть происходящее в обеих комнатах. Он молча пропустил меня и пошел следом, прикрыв дверь спальни.
Я опустилась на диван рядом с мужем, с тревогой рассматривая его. Он выглядел измученным, но, хвала богам, живым. Сидел с закрытыми глазами, откинув голову на спинку дивана.
— Он спит, — подтвердил мою догадку Мэтт.
— Дим, — озвучила я свои страхи, — сначала я думала, что опоздала, что вернулся не он, только его тело. Я даже собиралась…
Последнее я проговорить не смогла, но в этом и не было нужды.
— Кит, все хорошо. Он истощен. В основном даже магически, а не физически, но, в целом, в норме. Дай ему час сна, и будем будить.
— Спасибо, Дим. И, пожалуйста, прости меня. Я обещаю, что никогда больше не применю к тебе своих способностей.
— Верю, Кит. Это было крайне неприятно, — его передернуло, — не контролировать свое тело.
— Понимаю. Когда меня опоили зельем, наверное, было что-то похожее.
— Кстати об этом. Нам нужно придумать, как обезопасить тебя от Старших. Теперь, когда они узнают, что ты жива…
— Не надо, Дим, — перебила я его, — считай, что Совета больше нет.
Мэтт посмотрел на меня с недоумением и тревогой:
— Что это значит?
— Сейчас, дождемся, пока уйдут врачи, и проснется Дэмьян, и я все расскажу, хорошо?
Выбора-то у него не было, поэтому Мэтту пришлось согласиться.
— Дим, — попросила я, протягивая ему спящую девочку, — мне нужно помыться и переодеться. Не хочу оставлять Ингу одну. Подержи ее, пожалуйста.
Смесь недоверия и откровенного ужаса при виде протянутого ребенка могла бы показаться забавной, но не сейчас.
— В чем дело, Дим? — чуть громче, чем следовало, спросила я.
— Я никогда не видел таких маленьких детей. Вдруг, я ее уроню?
Не став больше слушать мужчину, я встала и буквально всучила ему ребёнка. Тому ничего не оставалась, как взять девочку на руки. Держал он ее при этом на весу.
— Дим, я устала. Мне очень нужно в душ. Просто прислони малышку к себе и посиди пятнадцать минут!
Сглотнув, колдун неловко прижал ребенка к футболке и замер, боясь пошевелиться.
— Дима, это младенец, а не сверток с динамитом! — бросила я в сердцах, потом развернулась и пошла в развороченную ванную. Ни с гостиной, ни с прихожей она не просматривалась, так что есть шанс быстренько привести себя в порядок.
Мне никто не мешал. Я стянула рубашку, кинула ее на пол и встала под душ, с болезненным удовольствием отдирая жесткой мочалкой засохшую кровь с кожи. Управилась минут за двадцать, а когда вытиралась и закутывалась в халат, услышала негромкий голос Мэтта и Татьяны Евгеньевны. Потом захлопнулась входная дверь, и я вышла из ванной.
Мэтт все также сидел в гостиной. С выпрямленной спиной, напряженный, словно солдат на почетной страже. При моем появлении на его лице отразилось такое явное облегчение, что я не смогла сдержать улыбку.
Забрала малышку, причмокивающую во сне губками. Села вместе с нею на диван, рядом со спящим мужем.
— Я готова. Буди Дэмьяна, мне нужно вам кое-что рассказать.
Мэтт подошёл к Дэмьяну, положил руки тому на виски, и муж вздрогнул, просыпаясь. Сразу нашел меня глазами и замер, глядя на сверток в моих руках.
— Хочешь подержать? — спросила я, в душе опасаясь такой же реакции, как у Мэтта.
Но Демьян с готовностью протянул руки и бережно забрал малышку. И теперь смотрел на нее, как на самое большое сокровище.