Отсюда и все стремление человека разрушать, очень мало людей задумываются о том, что будет завтра, к чему приведет его жизнь. Скажем откровенно, каждый день человек открывает упаковки с едой, что скапливается горами и не усваивается природой ближайшие лет сто, но каждая семья выбрасывает отходов каждый день мешками. Люди по какой-то причине не ощущают всю боль, что разлита вокруг, даже создали кладбища, которые по сути должны фонить некротической энергией, но та банально рассеивается потому что просто никому не нужна.
Человек как вид скорее всего обречен на вымирание, что-то в нем сломалось.
Глава 19
Об одном я не подумал, когда убивал некроманта. Одиночество! Надо было оставить хотя бы парочку монстров, я истребил всех и каждого, а в итоге остался один. Один в этом огромном рассаднике боли и отчаяния.
Хотя чего это я? Ведь есть жертвы, помню я проходил мимо множества клеток, там вроде бы кто-то был.
Вернулся к клеткам, но к сожалению, там никого в живых не осталось. Души то я собрал из трупов, но заниматься воскрешением посчитал не правильным. Сам не знаю почему, но почему-то кажется, что заниматься воскрешением несколько против хода вещей, если уж умер, то умер и ничего тут. Хоть мне и хотелось кого-нибудь в напарники или хотя бы в спутники, но не думаю, что на эту роль подошли бы те, кого замучили до смерти. Также еще одним минусом в пользу их смерти занес факт того, что они в меня не верили, а значит как бы не присягали, а потому и воскрешения не заслужили. С одной стороны можно было бы воскресить и тогда бы уж точно спасенные бы уверовали в меня. Однако, начинать с благотворительности не самый лучший способ, спас один раз, значит спасешь и второй и всё бесплатно. Ну уж нет. Мое могущество строится на жизни, на вере в меня и прежде чем я что-то сделаю для умерших, сначала они должны хорошенько постараться ради меня, иначе я буду работать наизмот.
Да, сам понимаю, что это все слабые отмазки, но других не придумал. Ну не лежит у меня хотелка обряжаться в воскресители.
Мысленно пробежался по всем помещениям, в принципе здесь не только табун может разместиться, тут места хватит на десяток таких табунов. Хотелось бы их позвать, но еще по дороге сюда почувствовал, что связь между нами истончается, не так уж далеко я могу ощущать своих существ, а когда еще отошел, то вообще перестал их чувствовать. Потом схожу, позову, но сейчас есть более насущная проблема.
Я не просто так ото всех ушел и при этом избавился от сопровождения — источник. Мой источник магии, что сдвинулся с мертвой точки и направился ко мне, он вот-вот должен до меня добраться и я не знаю что будет в момент, когда этот метеорит до меня доберется. Может быть будет такой мощности взрыв, что всех бы вокруг разорвало, а может будет за ним некое излучение, а может еще что, не знаю, но в одном уверен, источник мой и чужих глаз он не приемлет.
Поднялся на поверхность и принялся ждать прибытия источника моей магии. Уселся на самый верх и принялся ждать. Вообще забавное стечение обстоятельств. Некромант был из местных людей, он родился и вырос среди тех, кто кошмарить кентавров, оказывается их поселение существует уже порядка трех тысяч лет и он ничего не знает о Владыках, просто жил и развивался, да, когда-то был некто сильный, но лично их городу было плевать на сильных мира сего и собственно его ощущение мироустройства не такое как у нас людей из другого мира. Для него в порядке вещей жить одним городом, где все друг друга знают, в порядке, что рядом бегают кентавры, что есть другие люди, другие миры и вообще жители этого мира практически никогда не удивляются, давно привыкли ко всему, магия способна создавать что угодно. Люди этого мира измеряют лишь двумя понятиями: безопасно и можно ли себе это урвать.
При этом у нас с ними лишь общее биологическое строение, а вот моральные, этические и все прочие нормы совершенно разные. Скажем, для местных людей заняться сексом с кентаврихой или иной представительницей другой расы совершенно нормальное явление, тогда как уверен, что все мужчины моего мира отказались бы от такого удовольствия, конечно же, я не беру в расчет всяких извращенцев.