Я откашлялась, сообразив, что слишком увлеклась описанием Орина. Да и было отчего увлечься.
— Он однажды на нашем хуторе непогоду пережидал — так они и встретились. Говорили о свадьбе. Уже и с родителями сговор был, и сватов засылали — всё, как полагается. Но тут в наши края нелёгкая принесла Холла Рейлея. Думаю, вы о нём слышали. Он уже тогда был богатым воином, а сейчас, наверное, богаче самой Марены. Между собой его все, кто знал, звали «Холл-зверь». Люди боялись его сильнее молнии и пожаров. Рассказы о его жестокости по всему королевству ходили. Однажды, в базарный день он увидел мою сестру. А дальше… Дальше он явился прямо на свадьбу, за "правом первой ночи". Был в древние времена такой обычай — землевладелец, или градоначальник, могли в день свадьбы придти за невестой, чтобы провести с ней первую ночь. Уж не знаю, кого там Холл подкупил, но по всем бумагам земля наша ему на тот момент принадлежала. Обычай этот все давно забыли, да и кто в своём уме уступит молодую жену невесть кому? Естественно, такому повороту никто не обрадовался. Мужчины схватились за оружие, стало понятно, что за свадьбой в деревне будут похороны. Но все остались живы. Моя сестра сама с Холлом ушла, чтобы кровопролития не допустить. То, что мы были сёстрами, не значит, что мы были похожи. Я бы первая всех воинов Холла вырезала, но…
В общем, утром её назад в карете привезли. Все остались живы, но настроение было хуже похоронного. Отец переживал, Орин злился на сестру, даже не смотрел на неё. Ушел на реку, и я с ним. Вернулись только к вечеру, а во дворе полно холловых людей. Рейлей вернулся за моей сестрой. Отец сам Элению ему вывел, что с него взять — простой хуторянин. Не знаю, на что он надеялся, на следующий день после свадьбы отдавая дочь лендлорду… Орин не выдержал, кинулся на Холла, но где уж барду с отрядом воинов совладать. Орина убили. Холл, в гневе за то, что кто-то посмел ему перечить, приказал сжечь хутор дотла вместе со всеми обладателями. Элению увезли, больше я её не видела. Сама я в поля убежала, в суете про меня все забыли. Когда вернулась — хутор ещё горел, а… Хотя, это не так важно всё.
Я помолчала, размышляя, стоит ли продолжать рассказ. Вспоминать обо всём этом до сих пор было тяжело, и я сомневалась, что когда-нибудь смогу говорить о Холле спокойно.
— Говорили, что Холл её в Тирит увёз, я отправилась за ними. Нашла его дом — хотя какой там дом, крепость целая. Мне повезло — из-за дурного характера хозяина там постоянно требовалась новая прислуга. Меня взяли поломойкой, и я стала искать возможность встретиться с сестрой. Холл её в башне держал, никому не дозволялось туда входить, кроме одной старой служанки, что самого Холла вынянчила. Долго я там работала. Слуги поговаривали, что пленницу в башне хозяин избивает до полусмерти, да ещё и на слугах отыгрывается. Было время, когда Элению там, наверху, неделями не корми — Холл запрещал. А потом начали шептаться, что пленница понесла. У Холла уже был один сын, в законном браке рождённый, а уж бастардов и не сосчитать. Как только она сделалась беременной, Холл стал к ней иначе относиться. Перевели её в другую башню, с большими окнами, коврами, тёплым камином. На следующее же утро она из окна выбросилась. И себя убила, и ребёнка своего. Я когда тело сестры увидела, чуть с ума не сошла. Бросилась на Холла… Не убила, понятное дело. Тогда бы мне мои ножи… Но мне было двенадцать, и навыки обращения с оружием сводились к чистке рыбы на кухне. Его прислужники меня схватили, страже отдавать не стали, решили сами разобраться. Избили, чтобы "охоту отбить на хозяев кидаться", и бросили в канаву. Доползла я до чьей-то двери, хозяин того дома меня нашел, подумал, что я отправилась к праотцам, и снова в канаву унёс. Оттуда меня Патрон уже вытащил.
Все молчали. Я продолжила.
— Я не к тому это рассказала, чтобы вы все меня пожалели. Шторм спросил, что я делать буду, так вот — я буду мстить. Теперь у меня достаточно денег, чтобы добраться до Холла, подкупить всех его охранников и убить эту скотину. Но это слишком просто. Вот и раздумываю я над тем, как бы ублюдка изводить долго и тщательно. Только убийство именитого воеводы и богатого купца — это не ограбление дилижанса на дороге…
— Короче, одна ты не справишься, красавица, — подытожил Одноглазый. — Тебе помощь, случаем, не нужна? Коли всю жизнь грабил, поздно, у межи щуровой стоя, исправляться.
Я почувствовала странное тепло внутри и кивнула. Значит, я всё же оставалась не одна!
— А ты, Вердо, что делать будешь?
Маг помолчал, затянулся едким дымом из узорной трубки, выпустил в полоток облачко серого дыма и ответил.
— Домой поеду. На юг.
— Значит, ты всё же воевал на стороне южан, — констатировал Шторм. Похоже, прошлое мага занимало не только меня.
— Да. Мы проиграли. Все мои друзья погибли. Войска Огненной Девы стёрли с лица земли целый город. Там было столько колдовства, что все в пустыне обходят развалины Панарии стороной. Гиблое место. Мне повезло — посчитали мёртвым и схоронили в общей могиле, в песках. Я выжил только чудом. Идти мне некуда было — да и незачем. Пересёкся с Кулаком, стал налётчиком. Смерти искал. Но время проходит, немолод я уже. А чем дольше живёшь — тем сильнее хочется. Так что хватит с меня. Много лет не видел я великой пустыни, соскучился… Поеду домой теперь. Нам, южанам, вся пустыня — дом.
Вердо замолчал, словно исчерпав лимит слов за день. Потрескивали дрова в камине. Официантка нарочито усердно протирала столы рядом с нашим. Сначала она кое-как смахнула пыль с остальных, а потом занялась столом за спиной Шторма. При этом подавальщица тёрлась задом о куртку ганарца. Тот несколько раз отодвинулся. Девица заметила, что тактика не приносит желаемого результата, и перешла к противоположному столу. Теперь она протирала деревянную поверхность, усиленно работая руками, так, чтобы груди в не очень свежей рубахе мотались в разные стороны. За стойкой усатый мужик в зелёном жилете неодобрительно косился на официантку.
— И когда отправишься? — спросил Одноглазый.
— Сегодня же.
— Ну и мы тогда, наверное, тоже? Да, красавица?
Я задумалась. Похоже, теперь я стала сама себе хозяйкой.
— Шторм, а может, с нами?
"Только не это!" — мысленно взмолилась я. Постоянные насмешки Шторма и так надоели хуже пареной репы, я так надеялась избавиться от них и их автора навсегда!
— Похоже, у меня нет особенного выбора. Я обещал Патрону присматривать за Сирин до тех пор, пока у неё мозги на место не станут. Судя по всему, правда, я до этого момента не доживу, но… — правая рука сама по себе скользнула к поясу, но Шторм, не прерывая рассказа, схватил меня за кисть и легонько сжал. Так, что кости хрустнули. — Но слово есть слово.
— Когда выезжаем? — Одноглазый не скрывал собственной радости по поводу того, что Шторм отправляется с нами. Более того, теперь он спрашивал о наших, нет, о моих планах у Шторма. Какая наглость!
— Помнится, я никого не просила со мной ехать. Особенно тебя! — я попыталась выдернуть руку, но это всё равно, что пытаться оторвать крышу от дома. Ганарец даже не шевельнулся.
— Считай, что я проявил инициативу. Сделал тебе одолжение, — Шторм улыбнулся, чуть сверкнув зубами. Но улыбка эта была не более чем предупреждением. — Ты, девочка, конечно, выросла в некоторых местах, — он окинул мою фигуру оценивающим взглядом. — Но, увы, твоего разума этот процесс почти не коснулся.
Взгляд ганарца задержался на моей груди, я снова попыталась вырвать руку, но он не собирался меня отпускать. Ещё бы, жить-то всем хочется! Тогда я схватила кружку с пивом и уже была готова вылить её содержимое на голову Шторма, но Одноглазый выдернул кружку из моей руки со словами: "А вот моё пиво тут совсем не при чём!". Официантка фыркнула, хлопнула тряпкой по столу, и удалилась, всем видом своим демонстрируя обиду.
"Однажды я убью его, честное слово!" — пообещала я себе и расслабила члены. Шторм тут же разжал ладонь, словно почувствовал мою капитуляцию.