– Боги! – воскликнул Грогар. – Что это за тварь?
– Это тутеха, – глухо отозвался Лёлинг. – Злой дух.
Грогар взглянул на ученого. Тот был бледен, как сама смерть.
– Уходим? – спросил ярл.
– Да, быстро. Как можно дальше.
И они попятились назад, к лестнице. Когда уже выбрались на тропу, до них вдруг донесся жутковатый, скрежещущий крик, сопровождавшийся донельзя зловещим бормотанием.
– Что за тарабарщина? – Грогар повернулся и увидел, как тутеха, перешагнув через труп, крадучись двинулась в их сторону.
– Айя! Яяяяяяйяааа! Хрыгыр! – Тутеха подняла голову, и их глаза встретились. Чудище усмехнулось и поманило его к себе. Грогар внезапно ощутил слабость, по телу пробежала дрожь, и ноги сами понесли его к ней.
– Хрыгыр! Рррыы!!!
Грогар вступил ногой на лестницу, не слыша истеричных воплей Лилии, колотившей его кулачками по голове. И тут Лунга, оттолкнувший Лёлинга, который чуть не плача умолял его бежать, наклонился, схватил горсть земли и швырнул ее в тутеху со словами: «Изыди, нечисть, изыди именем Праха, именем Славии – богини Вод Подземных, заклинаю тебя – изыди, вернись, откуда пришла. Изыди!»
Как ни странно, но это подействовало: чудовище оскалилось, зашипело и остановилось. Лунга поднял еще ком и, угрожающе вскинув руку, резко крикнул:
– Не земля, не вода, а огонь! Огонь священный!!!
Тутеха упала навзничь и поползла вспять, глядя на Лунгу с неукротимым бешенством. Грогар очнулся и, поняв, что произошло, схватил слугу под руку и побежал оттуда что есть силы. Господин ученый, обнаружив для своих лет поразительную расторопность, бежал впереди всех.
13
– Что это было? – сердито поинтересовался Грогар, когда они присели отдохнуть.
Лёлинг виновато взглянул на него и что-то пробормотал.
– Вы должны нам все рассказать, – грозно потребовал Грогар. – Вы непременно, ничего не утаивая, шарахни меня молния, выложите все, что знаете! Вы что, не помните? Мы с Лилией чуть было не попались в лапы той мерзопакостной уродины! Все по вашей, мой дорогой, вине!
– Ладно, – вздохнул Лёлинг. – Рассказывать-то особо нечего. Тутеха – злой дух, сей культ распространен среди горцев монтанов. Считается, что она появляется в преддверии… страшных бедствий. Сама по себе тутеха… как бы это сказать?.. существо очень опасное, но при этом… немножко пугливое.
– Зачем я ей понадобился?
– Чтобы выпить из вас жизнь. Видели того бедолагу? То же самое произошло бы и с вами.
– Превосходно! Что ж, дорогой мой Лунга, я твой должник, ты спас мне жизнь.
– Не думаю, – сказал Лёлинг, – что тутеха испугалась молитвы, если вы об этом.
Лунга высокомерно хмыкнул.
– А чего ж она тогда испугалась? – рассмеялся Грогар. – Может, Лунгу? Не смешите меня! Ему только кур пугать.
– Во время этого путешествия, – задумчиво изрек Лёлинг, – я убедился в том, что иной мир существует. Ад, если хотите, существует. Я уверен, есть миры, которые мы не видим, не чуем, не осязаем. Вина Виктора Хорна в том, что он… открыл двери, ведущие в неведомое, и оно, как мы видим, весьма и весьма враждебно к нам настроено. Матерь Гор – первая гостья, и, войдя, она наложила на горе-колдуна проклятие. А за собой привела и гармов, и тутех, и еще невесть кого. Все эти чудовища живут у себя по собственным законам, среди коих главный – закон сильнейшего. Поэтому наша тутеха и испугалась – она просто подумала, что уважаемый Лунга вызовет кого-то, кто, возможно, не знаю… съест ее.
– Значит, достаточно погрозней поорать, и любое страшилище убежит, поджав хвост?
– Нет-нет! Это не так. Ничто в нашем мире не возникает на пустом месте. Любая религия несет в себе… нечто. Вы же знаете, что молитва порой исцеляет болезни и тому подобное – вот вам пример. Тут есть некое… волшебство, что ли. Но, уверяю вас, с гармами и с самим… зверем такой номер не пройдет. Но не это меня беспокоит. Если уж я начал говорить начистоту, то скажу. И снова речь пойдет о пророчестве. Лунга, друг мой любезный, может, сам скажешь? Ты ведь глубоко верующий человек.
– О чем речь?
– О книге Гогоша. «Абгрунд». Ты должен знать.
– Бросьте, Гогош был безумцем.
– И все же?
Лунга с наиважнейшим видом призадумался.
– Если Гогош прав, то… нам всем грозит гибель.
Сказав это, Лунга побледнел, и его красивые голубые глаза заблестели. Это длилось всего секунду, затем он взял себя в руки и даже попытался улыбнуться.
– Гибель, – прошептал он, – всему живому.
Глава 14 - 16
14
Он умирал.
Он уже не замечал, что в него летят камни, не слышал страшных проклятий, не чувствовал кровоточащих ран. Затуманившийся взор урывками улавливал множество мелькавших перед ним ног – босых, в сандалиях, в сапогах. Пыль вихрем крутилась вокруг его слабеющего тела. Знойное солнце нещадно палило.