Сейчас лишь холод.
Грогар осторожно шагнул внутрь и снова отшатнулся, но усилием воли подавил в себе страх. Он ступил внутрь здания.
Вестибюль был хорошо освещен бледным туманным светом, источник коего ярл так и не рассмотрел. Вокруг причудливого каллиграфического знака посреди залы столпились престранные существа – без сомнения, порождения безумного и извращенного разума, которым мог быть только Безглазый.
С дрожью в ногах, преодолевая отвращение, борясь с желанием броситься наутек, подальше от этого дьявольского места, Грогар поочередно обошел всех тварей.
Слева, у дверей, стояла обнаженная девушка с очень и очень привлекательным телом и четырьмя безобразными щупальцами вместо головы, которые обвились вокруг девичьего стана, словно стремясь задушить. Около нее находился тонкий юноша с правильными, но несколько угловатыми чертами лица, напоминавшими Виктора. Его тело чуть ниже пояса плавно перерастало в металлическую клетку, в которой он и сидел, причем у юноши имелся огромный рот с большими зубами, похожими на обломки кирпичей, – ими он с выражением остервенения на лице вцепился в прутья клетки.
Дальше находилось валявшееся на полу бесформенной массой беспорядочное переплетение змей; рядом – ангел-младенец с черными, точно опаленными, крыльями – и лицом, как будто облитым кислотой. Толстый бородатый мужчина, одетый в суконный камзол и коричневые поношенные ботфорты, внешне не имевший никаких изъянов, примостился на полу, точно мешок с репой, и, похоже, спал. Но, приглядевшись, ярл заметил, что из его приоткрытого рта торчали черви.
Человек с ободранной кожей и расколотой надвое головой, битком набитой насекомыми. Невероятно уродливое существо, представлявшее собой четыре сросшихся человеческих тела, и еще несколько столь же мерзких и кошмарных созданий – все как на подбор одно страшнее другого. Венчал весь этот адский бал до боли знакомый жабообразный клоун с певучими волосами-колокольчиками.
Ярл, чувствуя, что его сейчас стошнит, торопливо взбежал по широкой раздваивающейся лестнице наверх.
Второй этаж – галерея с балюстрадой и множеством комнат – оказался пуст и заброшен, если не считать уже набивших оскомину статуй нимф и сатиров, стоявших в самых неожиданных местах и позах: страстно обнимаясь и даже совокупляясь; ржавых доспехов на страже у каждой комнаты; огромных темных, истлевших картин и сгнивших, осыпавшихся чучел трофейных животных: лосей, кабанов, тетеревов. Похоже, что Виктор внутреннее убранство замка выполнил в традиционном для аристократа ключе, приукрасив фривольными сценками.
– Очень интересно было бы побывать здесь тогда, когда всё это еще жило, – проговорил Грогар, стараясь не смотреть вниз. – Сочетание демонизма с эротикой. Страх и возбуждение. Надо бы взять этот прием на вооружение.
Он принялся заглядывать во все комнаты, но не нашел там ничего интересного. В основном спальни, где присутствовал все тот же чувственный антураж, основательно подпорченный древесным жуком. Еще обнаружились пыльные кабинеты и одна библиотека, в которой царил невообразимый бардак.
– И здесь кто-то был и что-то искал, – задумчиво произнес Грогар, глядя на кучу сваленных книг.
Осмотрев каждую комнату, ярл по одной из четырех лестниц поднялся на третий этаж и очутился в коридоре, что полукругом примыкал к единственному помещению, в которое вело два входа. Одна двустворчатая дверь была заперта изнутри, другая нет, и Грогар поспешил зайти.
Внутри оказалось гораздо светлее, и свет – такой же холодный – исходил откуда-то сверху. Грогар поднял голову, но увидел лишь высокий сводчатый потолок, изукрашенный сценами из «Пиршества дураков» – легендарного сочинения, приписываемого королю Георгу Сумасбродному, подарившему Форнолду целых тридцать сыновей и не меньшее количество бастардов, свары которых привели к войне за престол, закончившейся отделением от королевства герцогств Вууденрох и Пагорг.
Вдоль стен помещения были развешены бордовые занавеси с вышитыми цветками. Грогар сразу же догадался, что это – миниатюрная копия лабиринта. Он бросился вперед, раздвигая тяжелые портьеры. Пару минут ярл отчаянно барахтался в них, пока наконец не достиг цели.
В центре комнаты, все убранство которой дышало свежестью, напротив окна с наглухо запертыми ставнями, стояла широкая кровать без балдахина, как будто хозяин хотел, чтобы его любовницы видели то бесстыдство, коим мог похвастать потолок. На ней лежала на спине, раскинув руки, Лилия, – девочка безмятежно спала. Неподалеку, в центре пентаграммы, нарисованной красной краской – а может, и кровью, – стоял на коленях обнаженный по пояс Виктор. В руках он держал инкрустированный драгоценными камнями кинжал с причудливо изогнутым лезвием. Колдун что-то бормотал, делая в воздухе странные пассы, и не сразу отреагировал на приход Грогара: до того был погружен в мистический транс. Но когда ярл, выпутываясь из вороха занавесей, с проклятьем споткнулся, колдун обернулся и метнул на нежданного гостя недоброжелательный взгляд.