– Опять это имя – Силла, – покачал головой Грогар. – Ничего не понимаю. Может, расскажете о ней? Кто она такая? Колдун что-то про нее говорил, но, если честно, я плохо помню. Кажется, он называл ее Ассоль. Это она – Матерь Гор?
Костер отбрасывал дрожащие блики на бронзовое, все в мелких морщинках, лицо Коршуна. Глубоко посаженные глаза скрывались в тени надбровных дуг, черные зрачки блестели во тьме.
– Силла и есть Матерь Гор, – торжественно произнес он. – В отличие от верований северных народов, наши просты. Мы верим в духов земли, воздуха, в предков, охраняющих нас. У каждого растения, камня, у воды есть свой дух-покровитель. Мы не верим в подземный мир и чудовищ, населяющих его. Зло, по-нашему, исходит от человека. Но когда появилась Силла, что на нашем языке означает «чужая», я был сбит с толку. Во время камланий она являлась ко мне, хотя я ее не призывал. Мне стало казаться, что я схожу с ума. В поисках ответа на вопрос, кто же она такая, я отправился путешествовать. Побывал за Великим хребтом, общался с северными племенами, о которых среди нас было распространено мнение, будто они высотой в два, а то и три человеческих роста, имеют шесть рук и питаются только камнями, а пьют облака. Я многое узнал о ней и вернулся с этими сведениями в Дэехен, но… старейшины прогнали меня, посчитав за безумца.
– Скажите, Коршун, – задумчиво поинтересовался Грогар. – Вы не были знакомы с человеком по имени Дьярв Лёлинг?
– Лёлинг? А-а! Да, бывал у нас этот чудак.
– Чудак?
– Чудак. Мне показалось, что он немного не в себе.
– Господин Лёлинг, – вмешался Петер, – большой мастер фантазировать. Он несколько раз бывал у нас, и каждый раз рассказывал о себе и своих приключениях разные истории.
– Неужели? – спросил потрясенный Грогар. – А мне он показался нормальным человеком…
– Престранный субъект, – кивнул Петер. – И именно потому, что производит впечатление совершенно нормального человека.
– Он говорил вам о Силле, да? – спросил Коршун Грогара. – Рассказывал, что побывал у северян? А Сагхе он не упоминал?
– Упоминал.
– Что ж… Дьярв, в общем-то, неплохой человек. Добрый, безобидный. Не знаю, где он сейчас…
– Он погиб, – сказал Грогар. – Там, за Чертовыми горами. Он был со мной. Погиб.
– Погиб? – вскинул бровь Коршун. – Жаль... Но вернемся к Силле. Силла – нечто другое. Она из… соседнего мира. И никто не знает, что там – там, откуда она пришла. О, я вижу, как у вашего слуги загорелись глаза. Знаете, уважаемый Лунга, слишком просто объяснить появление Силлы происками Безглазого. Каждый народ, каждое вероучение постарается привязать ее к своим собственным понятиям. Но это неправильно. Подумайте, что скажут о ней гараты? Этнойцы, грунды, ольханы? Какое будет мнение бхаавов Акшты? Випашьянов из Пулны? Хетов из Медда?
Старик тяжко вздохнул.
– За это меня и изгнали, – сказал он с болью. – Сведения, которые я собирал так долго, оказались выше их понимания. С тех пор я стал «старателем».
Воцарилось молчание, которое прервал Грогар, неожиданно сказав:
– Она не будет сидеть здесь вечно. Она пойдет дальше, на юг. Если и была у нее любовь к Виктору, то она уже прошла. Нельзя вечно любить неудачника и марионетку. Что толку?
Коршун пожал плечами.
– Не знаю. Ее стремления и желания мне непонятны.
– И тем не менее это желания… женщины.
Коршун усмехнулся.
– А кто такие тутехи? – внезапно спросил Грогар.
– Не знаю, – ответил Коршун. – В первый раз слышу.
Грогар переглянулся с Лунгой.
– Еще один вопрос. Та старуха, у узкого ущелья – я рассказывал вам о ней, – кто она?
– Я слышал о ней, – отозвался Петер.
– Неужели, по словам Лёлинга, это мать колдуна?
– Вздор. Скорей всего, какая-нибудь спятившая бабка.
– А не может быть она одним из воплощений Матери Гор?
– Может. Все может быть.
41
Наутро Грогар расстался с провожатыми, и дальше отправились втроем.
– Куда мы едем? – спросил Лунга.
– В Старый Вяз. Нанесем давнишним друзьям визит.
– Не слишком ли опрометчиво с нашей стороны? Зачем нам туда? Все же закончилось.
– Не совсем, друг мой, не совсем. Но успокойся, без вооруженного отряда я туда не сунусь. Расположимся неподалеку и будем ждать Рийго или Ладислао. Что-то они не торопятся, лодыри.
Ближе к обеду, там, где местность уже приобретала знакомые очертания, путники увидели повешенного на дереве человека, а под деревом труп коня. Лилия, едва разглядев разорванное птицами лицо и залитую кровью грудь, завизжала что есть силы и зажмурилась.