- Он так и встречается с Ритой Зацепиной. И говорят, там дело чуть ли не к свадьбе идёт, - сказала Наташа полушёпотом, будто мы в аудитории были не одни. – Прости, что не сказала тебе раньше. Ты же болела – не хотела тебя расстраивать!
- Ничего! Переживу! – я прошла на своё место. – Возможно, это и к лучшему. Может быть, хоть он будет счастлив.
- Ты о чём? – подруга села рядом со мной.
- Не бери в голову.
- Ты только не расстраивайся! Я о той встречи с ним…
- Я уже забыла! – соврала я Наташе.
- Ну и правильно. Он придурок ещё тот, я тебе говорила сколько раз!
- Кстати, а Хворостова так и не появлялась в универе? – разговаривать о Нике было выше моих сил.
- Нет! Скажи, а тебе Макарский звонил?
- Звонил.
- Ну и как он? – Наташа повеселела. – Обо мне что-нибудь спрашивал?
Я посмотрела на подругу. У неё улыбка была на всё лицо.
- Спрашивал, как у тебя дела? – решила я не портить ей настроение.
- Правда? – она ещё больше засияла. – Кстати, Лютикова к тебе больше не пристанет. Я постаралась.
- Я надеюсь, ты её не убила и не закопала в лесу?
- Нет, просто помяла немного.
- О, какие люди! – в дверях показался Васильков.
Вслед за ним вошла и Лютикова. Даже не посмотрев в мою сторону, она поднялась на своё место.
- Ладно, договорим потом в столовой, – шепнула мне Наташа на ухо.
Воронова пришла как всегда со звонком.
- Синицына, - улыбнулась она мне, - я вижу вам лучше. Вот и прекрасно!
Хотя, что в этом было прекрасного – я так и не поняла.
- Кто сегодня отсутствует?
Я встала с места, огляделась по сторонам.
В это время в дверь постучали.
- Можно войти? – в дверях показалась голова Тортиллы.
- Вы как раз вовремя, Хворостова, - обернулась к ней Вера Ивановна. – Вас ещё не перечислили, как отсутствующую. Так что можете войти!
Аня поднялась на свой ряд. Она выглядела как обычно: серая юбка мешком, растянутая до нельзя водолазка, зализанные грязные волосы и противная натянутая улыбка….
- Итак, тема нашей сегодняшней лекции «Жизнь и творчество Константина Дмитриевича Бальмонта».
Я не слышала Веру Ивановну, и до Бальмонта мне не было никакого дела. Я думала только о том, чтобы поскорее поговорить с Хворостовой.
Я обернулась и посмотрела на неё. В памяти вновь всплыл тот странный сон, где Хворостова была в образе ведьмы не метле, кружащей надо мной. Или это был всё же не сон - пока я не могла этого понять! На минуту мне вдруг показалось, что у меня порез на ладони на том самом месте, где Аня мне его оставила. Я в ужасе закрыла глаза. Потом открыла их. Нет! Показалось! Рука была чиста! Но почему вдруг я вспомнила об этом? « Уже завтра Ник будет твоим!» - стоял в ушах голос Хворостовой. Нет! Этого не может быть! Такого просто не бывает! Я ещё раз посмотрела на неё. Она подняла свою руку и ручкой, словно ножом, провела по ладони. Дрожь пробежала по всему телу.
- Синицына, вы лекцию записывать собираетесь? – голос Вороновой заставил меня очнуться.
- Извините, Вера Ивановна. Я задумалась.
- Я надеюсь, о Бальмонте? – профессорша улыбнулась. – На чём мы остановились? Ах, да! Мать Бальмонта Вера Николаевна, урождённая Лебедева, происходила из семьи полковника, в которой любили литературу и занимались ею профессионально; она выступала в местной печати, устраивала литературные вечера, любительские спектакли; она оказала сильное влияние на мировоззрение будущего поэта, введя его в мир музыки, словесности, истории, первой научив постигать «красоту женской души», - продолжала Вера Ивановна.
Всю лекцию время от времени я поглядывала на Хворостову. Но ничего подозрительного не наблюдала. Она вела себя, как обычно: строчила в тетради а, заметив мой взгляд на себе, улыбалась своей противной улыбкой в тридцать два зуба.
Я еле дождалась звонка на перемену, вскочила с места и направилась прямиком к ней.
Тортилла складывала вещи в рюкзак.
Я взяла её за руку.
- Что всё это значит? – смотрела я ей прямо в глаза.
- Ты о чём? – глаза её блестели.
- Сама знаешь, о чём!
- Ааа! Ты о нашем договоре! – Хворостова одёрнула руку и продолжила складывать вещи. – Так у тебя ещё, - она посмотрела на часы, - целых тридцать два дня! Так что пока можешь наслаждаться жизнью!
- Что? Значит, всё это правда? – я попятилась назад.
- А ты как думала? – Хворостова оторвалась от своего занятия и скрестила руки перед грудью. – Думала, я буду в игрушки с тобой играть?
- Я умру? – я крутила головой, не веря, что всё это происходит в реальности.
- Ты же сама так решила. Тебя никто не вынуждал! Знала об условии контракта, но всё равно согласилась! Что ж, это твой выбор!
- Нет!!! Я не могу поверить в это! – я отходила от Хворостовой всё дальше и дальше.
- Анжелика! Ты идёшь? – звала меня Наташа.
Я обернулась на её голос.
В это время Хворостова взяла рюкзак и направилась к выходу. Я провожала её взглядом, всё ещё не веря в то, то услышала.
Всю дорогу в столовую Наташа что-то мне говорила, но я не слышала её. Мои мысли были совершенно о другом.
- Кстати, насчёт Макарского.
- Наташа, ты опять за своё! – не выдержала я.
- Нет! Ну а кто, как не ты! Моя лучшая подруга. Только ты можешь помочь моему счастью!
- Знаешь, что! – честно говоря, она меня и, правда, достала с эти Макарским. – Мне сейчас не до этого!
- Что? Да я ради тебя на всё готова! А ты…. – Наташа обиделась.
Весь оставшийся путь мы шли молча.
В столовой было как всегда много народу. Не успели мы сесть за столик….
- Аааа!
- «Медведи»!
- Мальчики, вы супер! – как давно я не слышала этих слов – целую неделю.
- Началось! – Наташа скривила лицо. – Опять весь аппетит испортили. Нет, ну почему, как только мы приходим в столовку, этим тоже приспичивает. Что, другого времени нет?
Как только троица заняла свои места, все успокоились. Иногда слышались редкие охи и вздохи, адресованные, видимо, «местным идолам».
Стас сел напротив меня и всё время, пока мы завтракали, глаз с меня не сводил, то улыбаясь, то подмигивая. Тот же, кого я мечтала увидеть все этих долгих семь дней, даже ни разу не взглянул. Он был прекрасен, как всегда! Как же мне хотелось дотронуться до его милого личика: эти глаза, пухлые губы, родинка – всё это казалось мне таким родным, но в то же время, таким далёким….
Я встала с места и направилась к заветному столику. Что ж, раз у меня осталось только тридцать два дня, то терять мне уже было нечего.
- Ты куда? – оторопела Наташа.
Но я не слушала её. Я слушала только своё сердце.
Я готова была вынести все оскорбления в свой адрес, только бы услышать его голос.
- Анжелика, привет! – Стас встал со стула. – Тебе лучше? – как бы я хотела, чтобы эта неподдельная счастливая улыбка принадлежала Нику.
- Да, я в полном порядке! – я набралась смелости. – Можно присесть? – кивнула на пустой стул, соседний с Ником.
- Мне всё равно! – ответил тот, размешивая пенку с капучино.
- Я рад, что тебе лучше! – Стас продолжал улыбаться.
- Слушай, Ник! – Кир положил на плечо Никиты руку. – Нам, кажется, пора на лекцию! – намекал он другу.
- Я ещё кофе не допил! – ответил тот сквозь зубы. – Мы же вам не мешаем? – язвительно спросил он, развернувшись в мою сторону.
Этот взгляд…. Я снова пропала….
- Да нет, конечно! – ответил за меня Стас.
- Ну, тогда счастливо оставаться! – Кир встал из-за стола и оставил нас втроём.
- Анжелика, что-то хочешь? – продолжал Миксер лебезить передо мной.
- Кофе! – ответила я, не отрывая глаз от Ника.
Тот же просто испепелял меня взглядом.