- Как прошлый век? Я его только осенью купила! – вспомнила я, как Наташа просто заставила меня купить это самое платье.
- Наденешь его следующий раз, - ответила она. – Слушай меня. Придёшь на полчасика пораньше, подберём тебе что-нибудь из моего гардероба. Сегодня ты должна выглядеть сногшибательно!
- Что ты задумала? – последнее её слова меня напугали.
- Вечером узнаешь. Пока, - и Наташа положила трубку.
Она явно что-то замышляла. Закончив, наконец, свой завтрак, я вернулась к Илье Муромцу и Алёше Поповичу.
Время за работой пролетело незаметно. Пару раз, правда, меня отвлекала Наташа, спрашивая, какую я причёску сегодня собираюсь сделать и какие туфли надеть. Один раз позвонила мама, предупредила, что задержится – зайдёт после школы к подруге и вернётся ближе к вечеру, чему я очень обрадовалась.
И вот наступил долгожданный вечер. Я встала из-за стола и начала собираться – до Наташи ещё час нужно было ехать на метро.
Я всегда отличалась пунктуальностью – ровно в 17:30 я звонила в домофон Наташиного дома.
- Добрый день, Анна Ивановна, - поздоровалась я с вахтёршей – бабушкой «божьим одуванчиком», которая меня, разумеется, очень хорошо знала.
- Здравствуй, Анжелика, - обменялась она со мной любезностями. – К Наташе?
- Да, Анна Ивановна.
- Она предупредила, что сегодня у неё будут гости. Родители уехали – и вы решили погулять? – ехидничала та.
- Как-то так, - не знала, что ей и ответить.
- Вы там не очень шумите! – говорила Анна Ивановна так громко, будто не только она, а все вокруг плохо слышат. – Чтобы потом родителям соседи не пожаловались.
- Хорошо, Анна Ивановна! - так же громко сказала я. – Постараемся!
Смотрите, какая добрая – предупреждает! Вообще, она бабка хорошая: всегда ласковая такая, поболтает о том, о сём. Да и жители дома её любят. Наташа сказала, она на посту здесь с момента постройки дома, так сказать «ветеран труда».
Поднявшись на семнадцатый этаж, уже через минуту я звонила в нужную дверь. Её мне открыла домработница Люся, чуть помладше Анны Ивановны, но тоже пенсионерка. Люся тоже сто лет работала у Степановых. Она придерживалась поговорки «Меньше знаешь – крепче спишь» и поэтому была на хорошем счету.
- Пришла, наконец, - бежала встречать меня Наташа по коридору.
Она чуть не сбила с ног домработницу, бросилась мне на шею и не выпускала из своих объятий, лишив меня доступа кислорода.
- Пусти! Я же задохнусь! – только и смогла вымолвить я.
Наташа расслабила руки.
- Ладно, раздевайся быстрей и в мою комнату, - отпустила она меня, наконец. – Люся! Люся! – звала она домработницу.
- Да, Наташенька! – отозвалась та из кухни.
- Тебе ещё долго?
- Минут пятнадцать осталось.
- Ну, давай быстрее и можешь быть свободной! Стол накрывает для нас, – пояснила подруга, - Всё? Готова? – взяла она меня за руку и потащила в комнату.
Квартира у Степановых была раза в три больше нашей. В одном только коридоре жить можно было. Там умещался кожаный диван шоколадного цвета, такое же кресло и огромная пальма в горшке. Помимо огромной кухни, гостиной, кабинета, у всех были свои комнаты и ещё комната для гостей.
- А куда твои родители уехали? – спросила я, переступив порог Наташиной комнаты.
- В Прагу. Отец - в командировку. А матушка за ним потащилась. Ты же знаешь, она не оставляет его одного.
- Надолго?
- Да нет, до понедельника! Так что да здравствует свобода! - вскочила на кровать Наташа и запрыгала, прямо, как я в детстве делала. Сейчас на моей кровати уже не попрыгаешь – размер не позволяет. А вот Наташину кровать мама назвала бы аэродромом, если бы только увидела.
Комната её была в светло-бежевых тонах. Рядом с кроватью, занимавшей почти половину площади, на оставшейся половине стоял огромный шкаф-купе до потолка, туалетный столик с зеркалом, письменный стол с компьютером, кремовое мягкое кресло, два фикуса Бенджамина с меня ростом в белых керамических горшках. Сложно даже сказать, сколько метров была эта комната. Огромное окно, занавешенное шторами с бежевыми мишками, придавало уют. А многочисленные лампочки в виде свечек вместо обычной люстры, как у меня, с советских времён, делали комнату похожей на маленький дворец принцессы.
- Поторопимся! А то скоро гости придут! – слезла Наташа с кровати и подошла к шкафу.
- А родителям сказала про гостей?
- А как же! В прошлый раз скрыла, так они всё равно от соседей узнали. Мне же и влетело! Так что сегодня у нас законная вечеринка! – выделила Наташа последние два слова.
- А кто придёт? – задала я вопрос, который меня больше всего мучал.
- Увидишь! – загадочно ответила подруга.
- Ну что? Начнём делать из тебя королеву? – Наташа доставала из шкафа платья, прямо с вешалкой прикладывала ко мне, потом одни вешала обратно, а другие бросала на кровать.
Когда платья кончились, а их было не менее тридцати, точно, она закрыла шкаф и подвела меня к отложенным нарядам.
- Думаю, что-нибудь из этого. Ты туфли принесла?
- Да, в сумке.
- Какие?
- Бежевые на шпильке.
- Отлично. Значит, вот эти, - подняла она несколько платьев с кровати, отправив их обратно в шкаф, - отпадают.
- Наташенька, - раздался голос за дверью.
- Да, Люся, заходи.
В дверях появилась домработница.
- Я всё расставила. Горячее в духовке.
- Спасибо, Люсечка, можешь идти домой, - прикладывая ко мне перед огромным зеркалом шкафа ярко-фиолетовое платье с кремовыми цветами, даже не обернувшись к двери, ответила Наташа.
- Хорошо! До завтра! Приятного вам времяпровождения!
- Спасибо, Люся! – ответила та.
- Спасибо! До свидания! – попрощалась и я тоже.
- Ну, как тебе это?
Платье было супер! На Наташе я его ни разу не видела. Да и где? Она ходила в таких нарядах по клубам, где я была только один раз в жизни. И тот раз удачным назвать было нельзя!
- Мне нравится, - улыбалась я.
- Тогда быстро надевай! Будем делать лицо и причёску!
Через двадцать минут я была готова. Ох, если бы только мама видела бы меня в ту минуту! У неё инфаркт бы случился, не иначе. Платье еле-еле прикрывало самые выдающиеся, в прямом смысле слова, места, как сверху, так и снизу. Да ещё на спине была кремового цвета гипюровая вставка, так, что было видно, какого цвета моё нижнее бельё.
- А это не чересчур? – заикаясь, взглянула я на подругу.
- Самое оно! – подняла она кверху большой палец.
Я продолжала стоять у зеркала и не узнавала себя. Волосы мои, забранные сверху и начёсанные, напоминали «папаху» Аделины Игнатьевны. Чем-то я была на неё похоже, наверное, боевым раскрасом.
- Красавица! – подытожила Наташа.
И я немного успокоилась, поверив подруге.
- Кстати, - обняла она меня за плечи, – нужно что-то решать с Домбровским!
- Может, не надо? – за ночь я поняла, что погорячилась с местью.
- Ты опять? – строго взглянула на меня подруга.
- Ну и что ты придумала? – спросила я чуть слышно, боясь услышать ответ.
- Ладно! Скажу тебе! Хотела чуть позже, но не могу удержаться! – посадила она меня на кровать и села рядом.
- Помнишь, я рассказывала тебе про друга Алика, ну крутого такого. Отец у него ещё банкир.
- Нет, не помню. Ты мне про кого только не рассказывала.
- Ну, вспомни, Сева Макарский. Он учился у нас в универе. Потом уехал в Лондон за своей девушкой. Помнишь?
- Ну, что-то припоминаю. И при чём тут Ник?
- Слушай дальше. Он расстался со своей девушкой и вернулся в Москву. Будет восстанавливаться в универе. Классно, да?
- Не знаю. Но при чём тут Ник? – всё ещё не понимала я, к чему она клонит.
- Сева – друг Алика. Понимаешь?
- Нет!
- Ну, ты и тугодумка! Макарский сегодня придёт вместе с Аликом. Он сейчас в поисках новой девушки, и мы с Аликом решили его познакомить с тобой.