Суржиков тем временем пригласил двух соседей в понятые и начал осматривать квартиру.
Распахнутые дверцы шкафа и серванта, а также выдвинутые ящики комода красноречиво говорили, что после смерти хозяйки здесь кто-то уже побывал. И тем не менее Суржиков тщательно осмотрел все вещи в шкафу, в серванте, в комоде и принялся за кровать.
Отсутствие денег и каких-либо ценностей наводило на мысль, что хозяйка могла иметь тайник или что преступник успел все забрать. Но кто проник в квартиру, оставалось загадкой.
Большинство соседей вернулись домой только вечером, а те, кто был дома, ничего подозрительного не заметили.
Удрученный следователь оглянулся вокруг и тяжело вздыхал. Ничего указывающего на мотив преступления, помимо ограбления, Суржиков не нашел. Единственным трофеем оказалась телефонная книжка покойной, которую он и прихватил с целью изучения.
А наблюдательная Диана заметила, что в квартире Виолетты Генриховны повсюду стопками лежали всевозможные нотные сборники. И в серванте обнаружилась целая коллекция пожелтевших нотных листов. Диана удивилась такому необычному хобби — собирать ноты.
В квартирке Виолетты Генриховны было уютно и царил идеальный порядок, несмотря на то что неизвестный злоумышленник его нарушил, пытаясь что-то отыскать или ограбить старушку. А может, и то и другое.
Составив протокол, который все подписали, Суржиков закрыл квартиру на ключ и, опечатав дверь, вновь отправился в кинотеатр.
Диана вернулась вместе с ним, как и любопытная Аделаида Семеновна.
— Кто-нибудь из ваших сотрудников мог оказаться в фойе во время убийства? — задумчиво поинтересовался Суржиков.
— Никто, — живо ответила Диана. — Я уже думала об этом. Художники сидели во втором ряду и не могли выйти незаметно. Киномеханики были заняты, они демонстрировали кадры из разных фильмов Вербицкого и при всем желании аппаратную покинуть не могли, им бы все равно пришлось пройти через зал.
— Да, — поморщился Суржиков. — Со многими я уже беседовал.
Несмотря на солнечный, сияющий яркими красками сентябрьский день, настроение следователя было скверным. Его синие глаза смотрели грустно, Диане стало его жаль и очень захотелось помочь.
— А может быть, то, что Виолетту Генриховну задушили струной от музыкального инструмента, говорит о том, что ее смерть имеет отношение к консерватории, в которой она проработала почти всю свою жизнь? — осторожно предположила Диана. — И то, что двери служебного выхода оказались открытыми, говорит о том, что кто-то покинул кинотеатр и это наверняка был убийца, так что к нашим сотрудникам это не относится…
— Допустим, — не глядя на нее, буркнул Суржиков. — Но ведь преступник как-то попал в кинотеатр, значит, его должны были видеть.
— Купил билет и прошел, как все зрители.
— Задушил старушку и спокойно ушел?
— Выхватил старый ридикюль у Виолетты Генриховны, в котором наверняка лежали ключи от ее квартиры, — подхватила Диана, — и сразу бросился туда рыться в ее вещах, наверняка что-то ценное искал.
— Скорее всего, да, — согласился Егор Суржиков. — А сумочку он мог выкинуть в ближайшую помойку…
— Тогда нужно опросить дворников в ближайших дворах, — хмыкнула Диана.
Суржикова это разозлило.
«Нахальная девица лезет не в свои дела», — раздраженно подумал он и сердито сказал:
— Мы решим этот вопрос сами.
Но Диана продолжала:
— Я одно не могу понять, как Виолетта Генриховна дала себя спокойно задушить, не крикнула, не позвала на помощь…
— Удавку из струны ей накинули сзади, скорее всего, к ней подошли незаметно со спины и мгновенно задушили, поэтому она даже пикнуть не успела.
— А может, она и кричала, но шум из фойе в зале не слышен, потому что оно отгорожено туалетами и буфетом, — добавила Диана.
— Может, и так, — согласился Суржиков.
— Мне кажется, убийство произошло сразу же после третьего звонка, как только началось выступление Вербицкого.
Следователь мрачно кивнул.
Они подошли к кинотеатру и вошли внутрь. В вестибюле около рояля было уже пусто, тело забрали и увезли в морг, а эксперты, завершив свою работу, уехали.
Суржиков поднялся к киномеханикам. В аппаратной остался только один сотрудник, Степан Максимович Золотников. Он поморщился, поглаживая седые усы, и недовольно спросил:
— Что, еще вопросы появились?
— Появились, — нахмурился Суржиков. — Оказывается, вы проживаете в одном доме с убитой.
— Да, в соседнем подъезде. — Золотников снял с бобины перемотанную кинопленку и стал укладывать в металлическую коробку.