К тому времени как ящик был полон дров, а ведра –
воды, у Энгуса поспел обед. Он сварил вкусную похлёбку из ячменя, сушёной оленины и жирной свинины. Нарезал хлеб свежей выпечки, налил каждому по кружке крепкого сладкого чая.
Мальчики обедали не спеша, строили планы летнего похода в тундру, к загадочному каменному тайнику. За этим разговором они могли бы засидеться дотемна – ведь зимний день в тех краях короток, – но Энгус вернул их к действительности.
– Эй, ребята! От разговору мехов не прибудет. Нечего рассиживаться! Вам ещё сегодня надо привезти хороший груз шкур. Коли собрались идти к землям эскимосов, понадобятся новые каноэ и всякое снаряжение, а на это нужны деньги.
Энгус первым встал из-за стола, натянул свою огромную парку, оленьи рукавицы и мокасины. Потом взвалил на плечи тюк и пошёл к двери, мальчики поспешили за ним.
Джейми непременно хотел отъехать первым, он кинулся к своим нартам – узким саням, которые так любят звероловы, – бросил на них свой тюк и мигом отвязал собачью упряжку. У него было три лайки. Двух, маленьких и мускулистых, дал ему дядя. А третью – крупную, белую, по кличке Зуб, – Эуэсин и Джейми нашли в тундре: этот Зуб и ещё один пёс отстали от эскимосов.
Во дворе поднялся отчаянный шум – выли собаки, кричали ребята. Первым справился с упряжкой Питъюк; он громко, задорно попрощался с товарищами, прыгнул на свои длинные эскимосские сани, и они, кренясь набок, покатили по льду озера к югу. Джейми и Эуэсин чуть замешкались. А когда выехали на лёд, упряжки их поначалу шли голова в голову, стараясь обогнать друг друга. Но вот
Джейми закричал: «Давай! Давай!» – и его упряжка послушно свернула влево, к восточному краю озера.
Ребячьи упряжки уже мчались во весь опор, а Энгус все ещё обстоятельно запрягал своих собак. Глядя, как бешено несутся тобогганы3 и нарты, он улыбнулся и покачал головой.
– Джульетта, голубка, – говорил он, затягивая постромки на брюхе своего вожака, – видала, какие проворные ребята? Что твои барсуки.
Джульетта заскулила в ответ и натянула постромки, 3 Тобогган – сани без полозьев, передок загнут, вместо бортов натянута шкура или береста; канадские индейцы перевозят на них грузы.
давая другим собакам знак трогаться. Неторопливо, степенно она вывела упряжку на лёд, и тобогган Энгуса свернул к северу.
Последний завиток голубого дыма поднялся из старой чёрной трубы, истаял в небе, и вокруг воцарилась морозная тишина январского дня.
ГЛАВА 2
Холод, который убивает
Следующие четыре дня, пока Энгус и мальчики объезжали капканы, безмолвие дома нарушалось лишь резкими криками соек, слетавшихся на отбросы. Только под вечер четвёртого дня из трубы к голубому, чуть затуманенному небу вновь поднялся дым. Перед дверью дома в свежевыпавшем снегу стояли нарты Эуэсина, а собаки, уставшие от последнего тридцатимильного перехода но рыхлому снегу, тяжело дыша, развалились подле своих бревенчатых конурок. Эуэсин гнал их вовсю: он непременно хотел вернуться первым. Но едва у него успел закипеть чайник, как на пологий берег озера стремительно влетела упряжка Джейми.
– Ты что это как долго? – насмешливо спросил Эуэсин.
Джейми не ответил. Посвистывая, он привязал вожака к дереву и снял с нарт что-то большое и тёмное. Потом подошёл к дому и небрежно бросил свою ношу к ногам Эуэсина.
Тот присел на корточки и недоверчиво на неё поглядел.
– Илька! – восхищённо воскликнул он, поглаживая прекрасный тёмный мех. – Я такую видел только раз в жизни. Где ты её взял, Джейми?
– В куньем капкане, в ельнике, у моей избушки, где я ночевал вторую ночь. Наверно, там их полно. Да только они не всякому даются, тут нужно уменье.
Но Эуэсин не попался на эту удочку: он не мог оторвать глаз от ильки. Ведь куница илька – одно из самых редких млекопитающих в здешних местах, и притом самое ценное.
Эуэсин торжественно внёс её в дом и положил на стол: тут можно будет рассмотреть её всю – от острой, совсем как у ласки, мордочки до великолепного пушистого хвоста.
На дворе снова залаяли собаки. На сей раз они возвещали о прибытии Питъюка. А в сумерки вернулся и Энгус.
Поездка у всех была удачная. Питъюк привёз двух лис, куницу, трех горностаевых ласок и норку. Эуэсин – двух норок и двух красных лисиц. Энгус, у которого был самый большой участок, привёз трех лис, двух норок, ласку и выдру. У Джейми, кроме ильки, оказалась ещё только красная лисица, но илька одна стоила едва ли не всей сегодняшней добычи.