Но час спустя, когда он улегся на свою койку чистый, в чистых трусах и рубашке, которые днем постирала Анджелина, злости поубавилось. А когда Анджелина принесла ему кружку кофе и взяла его мокасины, чтобы починить истершиеся подошвы, он даже почти дружелюбно поблагодарил ее.
Питъюк и в самом деле тяжко хворал, и долгий переезд в санях, конечно же, не пошел ему на пользу. Жар держался у него еще несколько дней. Все это время Анджелина ухаживала за ним на редкость заботливо и внимательно. А Джейми и Эуэсину она спуску не давала. Правда, она досыта кормила их, тщательно починила изорванную одежду, зато задавала такую работу, за которую без нее они нипочем бы не взялись. Им пришлось отскрести грязь со стен и пола. Она уговорила Джейми, и он целый день мастерил и прибивал новые полки, чтобы было где аккуратно уложить одежду и всякую утварь, раскиданную по всему дому. Она послала Эуэсина ставить капканы на кроликов: для больных нет ничего лучше кроличьего супа, объяснила она.
Да, Анджелина крепко забрала ребят в руки, она никогда не повышала голоса, никогда не командовала. Говорила всегда кротко, спокойно, с улыбкой - и, однако, оставалась непреклонной в своих требованиях. Джейми был совершенно сбит с толку. Почти все время он в душе негодовал - чего ради она им навязалась? - но в минуты, когда решался быть откровенным с самим собой, бывал благодарен ей за то, что она так заботится о Питъюке и этим облегчает бремя, которое иначе пришлось бы нести ему с Эуэсином вдвоем.
Анджелина строго спрашивала с мальчиков, но и старалась дать им отдохнуть и набраться сил после испытаний, которые выпали на их долю в становище чипеуэев. Стряпать и ходить за больным было ей не в новинку: она приучилась к этому и дома и в школе. Но в доме Макнейра она чувствовала себя хозяйкой и все хлопоты доставляли ей огромное удовольствие (хоть она и старалась его не выдать). Притом она, конечно, замечала, что Питъюк, чьи силы прибывали день ото дня, смотрит, как она хозяйничает, с нескрываемым восхищением.
Эуэсин очень быстро примирился с присутствием сестры. Он хорошо ее знал и не хотел зря тратить время и силы на сражения с ней. Притом он понял, что она им здесь неоценимая помощница, втайне этому радовался и гордился ею.
Однажды, примерно через неделю после возвращения в дом Макнейра, Эуэсин и Джейми рубили дрова и толковали о том, в какую беду попал Энгус и как бы ему помочь.
- Питъюку уже гораздо лучше, - сказал Эуэсин. - Анджелина теперь и одна за ним приглядит и с хозяйством управится, а нам пора заняться капканами. Зимний мех сейчас еще очень хорош, и вот-вот подойдет время ондатры и бобра. Скоро мой отец поедет на юг, в факторию, - расплатится там с зимними долгами и запасется снаряжением для весенней охоты. Давай пошлем с ним наши меха. Он купит нам все, что нужно, - и поехали в тундру!
Джейми просиял. Его давно уже мучили мысли о будущем и о том, что дядю держат в больнице из милости, как нищего, и непременно надо как-то раздобыть для него денег.
- Верно, Эуэсин. Пора проверять капканы. Ты будешь объезжать свой участок, я - свой, а участок Питъюка поделим, пока он сам не станет на ноги. Может, мы и часть капканов Энгуса тоже сумеем объезжать. У нас уже немало мехов и до тепла еще сколько-то добудем, так что отправим на продажу хороший груз. Самые лучшие меха пошлем прямо в Те-Пас. Там хороший скупщик. Энгус ему доверяет: он их продаст и постарается, чтобы у Энгуса были деньги.
Так и порешили и наутро распрощались с бледным, исхудалым Питъюком, который все еще не вставал с постели.
Анджелина помогла брату и Джейми нагрузить сани, проводила их. Когда они, проголодавшись, сделали первый привал, оказалось, что Анджелина наготовила им пончиков, мороженой тушеной оленины и пресных лепешек с сушеной голубикой, которые на Севере заменяют хлеб, - их делают из муки, замешанной на воде с щепоткой пекарного порошка, и жарят на оленьем жире. Так вкусно и сытно они не едали в своих походах уже много месяцев, и Джейми поймал себя на том, что не без удовольствия думает о черноволосой девушке с блестящими глазами, которая ждет их в доме на озере Макнейр.
4. В БЕГАХ
В середине марта Питъюк наконец поднялся с постели. Когда Джейми и Эуэсин, объехав все свои капканы, вернулись домой, там их ждали Альфонс Миуэсин и еще четверо кри. Они направлялись на юг, в факторию, и заехали к мальчикам узнать, не надо ли им чего. Альфонс охотно согласился захватить с собою их меха и привезти взамен необходимое снаряжение и припасы: мальчики заранее подготовили для него длинный список. Все плотно поужинали жареной олениной, которую приготовила Анджелина (при отце и других взрослых мужчинах Анджелина двигалась по дому тихая и незаметная, как тень), а потом Альфонс поднялся из-за стола и начал рассматривать меха.
- В факторию хорошие меха не повезем, - сказал он. - Там платят мало, у них и на плохой мех, и на хороший одна цена. Я самые лучшие меха, как начнется лето, повезу в Те-Пас. Мы вернемся через две недели и привезем все, что вам надо. На обратном пути заберем Анджелину. - Он чуть помолчал и взглянул на Питъюка. На лице его в эту минуту ничего нельзя было прочитать. - Она вам, верно, уже надоела своей ленью и болтливым языком.
Питъюк, нетерпеливый и горячий, не успев подумать, кинулся защищать Анджелину:
- Ничего она не ленивый! И много не говорит. Она очень даже добрый, хороший...
И вдруг, увидев, что лица пятерых мужчин расплылись в улыбке, осекся на полуслове. А сама Анджелина так грохнула кастрюлей об плиту, что слетела крышка, мигом выбежала из дома и с треском захлопнула за собой дверь.
- Да ладно, пускай живет с нами, - сказал Джейми, улыбаясь во весь рот. - Уж как-нибудь стерпим. Не то Питъюк совсем расстроится.
- Нет, лучше забери ее домой, отец, - возразил Эуэсин. - А то Питъюк все будет болеть да сидеть дома и на промысел никогда не пойдет. А ведь чудно: дрова-то он колет и воду носит - на это у него сил хватает.
Этого Питъюк стерпеть не мог: вне себя он вскочил, одной рукой обхватил за шею Джейми, другой - Эуэсина.
- Да, - сердито крикнул он, - сейчас столкну вас лбами, тоже и на это есть сил... Вот!
И он так их стукнул, что оба завопили от боли, а мужчины громко захохотали.
Альфонс подошел к двери, кликнул дочь. Когда она нехотя вошла в круг света, он потрепал ее по плечу, приподнял подбородок своей большой рукой, заглянул ей в лицо и сказал:
- Ты поистине дочь своей матери, а она хорошая женщина. Ты не побоялась прийти в дом болезни - это хорошо. Никто над тобой не смеется. Хочешь, оставайся, если они тоже хотят. Мужчинам тяжело делать их собственную работу и еще женскую тоже.
Наутро пятеро охотников двинулись на юг, увозя с собой большой груз мехов и обстоятельное письмо, которое Джейми написал дяде. Жизнь в доме Макнейра начала входить в колею - Питъюк скоро уже совсем стал на ноги и принялся объезжать свои капканы; теперь они с Джейми разделили между собой участок Эуэсина, чтобы Эуэсин мог заняться участком Энгуса, самым большим и расположенным севернее других.
Никогда еще мальчики не охотились так много и усердно. Они редко задерживались дома больше чем на день; выспятся, вволю и вкусно поедят, снимут шкуры с добытой дичи - и снова на охоту. Счастье, долгие месяцы изменявшее жителям этого северного края, снова им улыбнулось. Теперь каждый новый день неизменно приносил богатую добычу. В капканы попадалось немало куниц и лис, но больше всего повезло Питъюку: он поймал черно-бурую лисицу.
Мальчики редко собирались в доме все вместе, не часто им удавалось поговорить, не было времени строить планы на будущее и даже просто подумать. Изредка Джейми спрашивал себя: как-то власти отнеслись к его отказу приехать?.. А в общем, мысль эта не слишком его тревожила.
Но вот однажды в конце марта, возвратясь после обхода капканов, Джейми застал дома Альфонса и его спутников. Все вместе сели обедать, только Эуэсин еще не вернулся. За едой Альфонс рассказал Питъюку и Джейми, как шла торговля.