Конан помрачнел.
- Зачем мне оружие, - чтобы выкапывать ящик?
- О, достойный сэр! В этих горах немало опасностей. Здесь бродят ужасные тигры, свирепые леопарды, медведи, вспыльчивые дикие быки, не говоря уже о племенах примитивных охотников. Поскольку кхитайский дворянин не тренирован в использовании оружия, Ваше могущество должно быть готово сражаться за двоих. Поверьте мне, благородный полководец, я знаю, о чем говорю!
- Ну ладно, - прорычал Конан.
- Превосходно! Я знал, что такой высший разум как Ваш увидит силу моих аргументов. А теперь мы расстанемся, чтобы встретиться снова в долине когда взойдет луна. Это произойдет часа через два, поэтому у нас будет достаточно времени для нашей встречи.
3
Ночь становилась все темней, а ветер холодней. Все мрачные предчувствия опасности, которые Конан испытал, когда вошел в эту забытую долину на рассвете, вернулись с новой силой. Молчаливо сопровождая миниатюрного кхитайца, он бросал воинственные взгляды в темноту. Крутые каменные стены сужались с двух сторон, пока не стало едва хватать места, чтобы пройти между скалой и берегами потока, который сбегал, журча, из долины у их ног.
Позади них в туманном небе, где черные вершины утесов вонзались в небосвод, появилось зарево. Оно становилось все ярче, пока не превратилось в жемчужное мерцание. Стены, окружавшие долину, исчезли с обеих сторон и двое мужчин пошли по зеленой лужайке, которая расширялась в обе стороны. Поток свернул направо и, журча, скрылся из виду в берегах, поросших папоротником.
Когда они вышли из долины, полумесяц поднялся над утесами у них за спиной. В дымке казалось, будто наблюдающий видит его из-под воды. Бледный, иллюзорный свет этой луны освещал небольшой круглый холм, поднимающийся над лужайкой прямо перед ними. За этим холмом в водянистом лунном свете вставали темные, покрытые лесом холмы с крутыми склонами.
Когда луна посеребрила холм перед ними, Конан забыл о своих предчувствиях, потому что здесь и стоял монолит, о котором говорил Фенг. Это был гладкий, тускло поблескивающий столб из темного камня, который поднимался над вершиной холма и уходил ввысь до самого тумана, нависшего над землей. Вершина столба напоминала размытое пятно.
Итак, здесь была могила давно умершего короля Ся, точно как говорил Фенг. Сокровища должны быть спрятаны либо прямо под ней, либо рядом. Скоро они определят где именно.
Неся на плече лом и лопату Фенга, Конан с силой рванулся через заросли крепких гибких кустов рододендрона и стал подниматься на холм. Он задержался, чтобы дать руку своему маленькому компаньону. После короткого перехода они достигли вершины склона.
Перед ними из центра слегка выпуклой вершины холма поднимался столб. Конан подумал, что холм - это, возможно, искусственный курган, такой, какие иногда насыпали над останками великих вождей у него на родине. Если сокровища находятся в основании этой кучи, для того чтобы их открыть понадобится больше одной ночи...
С проклятиями от испуга Конан сжал лопату и лом. Какая-то невидимая сила схватила их и тянула к столбу. Он наклонился в сторону, противоположную столбу, так, что мускулы вздулись у него под кольчугой. Однако, дюйм за дюймом сила притягивала его к монолиту. Когда он увидел, что его притянет к столбу, хочет он того или нет, он отпустил инструменты, которые полетели к камню. Они ударились об него с громким двойным лязгом и крепко прицепились.
Но, выпустив инструменты, Конан не освободился от притяжения памятника, который теперь притягивал его кольчугу точно так же, как до этого лопату и лом. Потрясенного и изрыгающего проклятия Конана хлопнуло о монолит с крушащей силой. Его спина была прижата к столбу, и его предплечья, покрытые короткими рукавами кольчуги. И голова, защищенная остроконечным туранским шлемом, и меж в ножнах на поясе.
Конан боролся, чтобы вырваться на свободу, но понял, что не сможет. Казалось, что невидимые цепи намертво привязали его к темной каменной колонне.
- Что это за дьявольские шутки, предательская собака? - взревел он.
Улыбающийся и невозмутимый, Фенг неспешно подходил к месту, где Конан стоял, пристегнутый к столбу. Неподвластный, казалось, таинственной силе, кхитаец вытащил шелковый шарф из одного из объемистых рукавов своего шелкового одеяния. Он подождал, пока Конан откроет рот, чтобы взреветь о помощи, а затем ловко затолкал скомканный шелк Конану в рот. Пока Конан жевал ткань, маленький человек крепко завязал шарф у него за головой. Теперь Конан стоял, шумно дыша, но молча, и злобно сверкал глазами в сторону учтивой улыбки маленького герцога.
- Извини за хитрость, о, благородный дикарь! - прошепелявил Фенг. Для того, чтобы заманить тебя сюда одного этот человек должен был придумать какую-то сказку, взывающую к твоей примитивной жажде золота.
Глаза Конана сверкнули вулканической яростью, когда он бросил всю мощь своего сильного тела против невидимых уз, которые держали его у монолита. Это не помогло; он был беспомощен. Струйка пота сбежала по его брови и намочила ткань под кольчугой. Он попытался кричать, но только мычание и бульканье вырвались наружу.
- Поскольку, мой дорогой полководец, Ваша жизнь приближается к своему предопределенному концу, - продолжал Фенг, - было бы невежливо с моей стороны не объяснить мои действия, чтобы ваш низкий дух мог сойти в ад, каким бы его боги варваров не приготовили для него, с полным осознанием причин вашего падения. Да будет вам известно, что двор его дружелюбного, но глуповатого величества, короля Кузанского, делится на две партии. Одна из них, партия Белого Павлина, приветствует контакты с варварами Запада. Другая, партия Золотого Фазана, испытывает отвращение к любым отношениям с этими животными; я, конечно, являюсь одним из самоотверженных сторонников Золотого Фазана. Я бы с желанием отдал свою жизнь за разрушение вашего так называемого посольства, чтобы контакт с вашими варварскими хозяевами не загрязнял нашу чистую культуру и не расстраивал нашу предопределенную богом общественную систему.
К счастью, в такой чрезвычайной мере, по-видимому, нет необходимости. Потому что вы здесь, предводитель банды иноземных дьяволов, и вот здесь у вас на шее висит договор, который подписал Сын Неба с вашим неотесанным королем-язычником.