— Эмили, то, что сделал с тобой этот человек, было ужасно. Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала меня. Ты ни в коем случае не виновата в том, что он с тобой сделал, — произнесла она.
— Не думаю, что он и его друзья захотят убедиться в этом, — сказала я.
— Человеческий закон и закон вампиров не одно и то же. Люди не имеют над нами никаких прав.
— Почему? — спросила я.
— Потому что люди и вампиры не одинаковы. Конечно, их больше, чем нас, но мы богаче и могущественнее, о чем они могут лишь мечтать. Мы умнее, сильнее, талантливее и намного красивее. Без вампиров их мир станет не более чем потушенной свечи.
— Но что если он придёт за мной?
— Его остановят. Этот человек никогда больше не причинит тебе вреда. Я даю тебе клятву. — Корделия не повышала своего голоса, но я могла чувствовать силу гнева в её словах, из-за чего у меня по коже пробежали мурашки, и я поверила ей.
— А что если я захочу прийти к нему?
— Для чего же?
— Чтобы заставить его заплатить за то, что он сделал со мной!
Корделия вздохнула.
— Эмили, мы не можем лишить его свободы.
— Но я не хочу, чтобы его заключили в тюрьму! — я закричала.
— И чего же ты хочешь?
Я почти призналась ей, но что-то в её спокойном взгляде и честном, прекрасном лице остановило меня. Я ещё не сделала свой выбор, но интуиция подсказывала мне держать свои мысли и желания при себе, как я и поступила.
— Я хочу, чтобы он признался в том, что является монстром и извинился за то, что сделал со мной, — сказала я.
— И ты думаешь, это поможет тебе исцелиться?
— Да.
— Эмили, я искренне говорю, что в тебе заключена великая сила. Я почувствовала это, когда впервые тебя увидела. Я чувствую, что наша Богиня приготовила для тебя большие дары. Твоя сила может послужить во имя добра, особенно учитывая то, что ты была так ранена злом, но ты сама должна выбрать, исцелись и осознай то, что с тобой сделало зло, оставь его в своей прошлой жизни.
— То есть, он никогда не заплатит за то, что сделал со мной. — Это был не вопрос, но она все равно ответила.
— Возможно не в этой жизни. Но это уже не твоя забота. Дитя, за последние два столетия я поняла, что потребность в отмщении это — проклятие, ведь этого невозможно достичь. Не важно, человек ты или вампир, ты никогда не перестанешь любить, ненавидеть, страдать или прощать. Но ненасытная потребность в мести станет ядом и испортит твою жизнь и уничтожит твою душу. — Она коснулась моей руки и, смягчив голос, продолжила. — Возможно, тебе станет легче, если ты, следуя традиции, как и многие недолетки до тебя, выберешь себе новое имя, которое будет символизировать твою новую жизнь.
— Выберу, — сказала я. — И постараюсь забыть его.
Мне не пришлось долго выбирать. Я уже знала, с каким именем хочу начать новую жизнь.
Я пыталась забыть его. Но когда смотрелась в зеркало и выдела синяки, вновь вспоминала его. Когда чувствовала боль в самых интимных частях моего тела, я вспоминала его. Когда просыпалась от крика, потому что мне снился кошмар о том, что он со мной сделал, я вспоминала его.
Поэтому ему надо было умереть. И если я буду проклята потребностью мести, то так тому и быть.
* * *
Я ждала целую неделю. Именно столько времени потребовалось моему телу, чтобы оправиться. Я получила метку лишь семь дней назад, но уже была сильнее, чем человеческая девушка. Мои ногти укрепились и удлинились. Волосы стали гуще, чем раньше. Даже мои изумрудные глаза изменились.
Я слышала, как один из сынов Эреба, Воин, единственной обязанностью которого была защита недолеток и женщин-вампиров, сказал, что мои глаза становятся еще изумруднее.
Мне нравилось, кем я становилась, что придало мне ещё больше решимости избавиться от моего прошлого.
Покинуть Дом Ночи не составило труда. Я ведь не была пленницей. Я была ученицей, которую уважали и ценили за красоту и за то, что Корделия назвала потенциалом. Как ученики мы имели доступ к парку велосипедов, которых было больше, чем у всех членов клуба велосипедистов. Мы могли покидать школу всякий раз, когда хотели. Мне была предоставлена практически неограниченная свобода. Единственный нюанс был в том, что мы должны использовать косметику для того, чтобы скрыть полумесяцы на наших лбах и одеваться скромно, чтобы привлекать как можно меньше внимания.
Мое платье было скромным. Несмотря на то, что было очень элегантно и выполнено из тонкого льна. Оно было голубо-серого цвета с высоким воротом без каких-либо украшений. Не прикасаясь к нему, никто бы не узнал, насколько оно было дорогим — хотя я никому бы и не позволила прикоснуться к себе.