— Ну… Логичным ходом представляется снять проклятье с Денницы, — задумчиво сказал я. — По крайней мере, не нужно будет бояться, что он всадит мне нож в спину. Да и ему самому без проклятия будет комфортней — не находишь?
— Если ты ещё не знаешь… — неуверенно начала Патриция. — Ты только не обижайся.
— Валяй, не стесняйся, — великодушно разрешил я. — В магии я полный профан.
— А почему ты решил, что речь пойдёт о магии?
— Потому что в остальном я — гений. И ты бы не просила меня не обижаться.
— Вывернулся, — надула губки Патриция.
— Ну я ж тебе говорю… — я с удовольствием потянулся. Гермиона мурчала, устроившись у меня на груди и от этого клонило в сон. — Так что там с магией?
— Как правило, чары может снять лишь тот, кто их наложил.
— А если он не захочет?
— Второй вариант — чары спадают со смертью того, кто их накладывает.
— То есть, кокнуть колдуна — и всего-то делов, — резюмировал я. — Дёшево и сердито.
— Кокнуть колдуна не так-то просто, — скривилась Патриция. — На Лимбе они все обитают в неприступных башнях, да и само измерение очень опасно. Скорее, кокнут тебя — если вдруг тебе придёт в голову отправиться на охоту…
— На Лимбе я уже бывал, — не сдержавшись, я душераздирающе зевнул. А потом повернулся на бок. Гермиона недовольно заворчала, но потом уткнулась клювом мне подмышку и засопела. — Ничего интересного. Мир как мир. Эй!..
Патриция больно ткнула меня в бок кулачком. Пришлось открыть глаза.
— Макс! — глазищи её сделались совсем чёрными — зрачки закрыли всю радужку. — Тебя хотят убить. А ты спишь…
Я вяло улыбнулся.
— Если бы я нервничал всякий раз, когда кто-то хочет меня убить, я бы вообще спать перестал. Если вспомнить, не так давно ТЫ САМА хотела меня прикончить.
— Не правда!
— А вот и правда. Ты подписала разрешение на казнь. А прошение о помиловании игнорировала.
— Я знала, что ты выкрутишься.
— Ну вот и сейчас успокойся, — я перевернулся на другой бок. По-моему, в чае, которым угощала меня госпожа Иштар, не было никакого чая. — Сейчас я посплю и сразу что-нибудь придумаю.
Сквозь дремоту я услышал мелодичный сигнал, а за ним — голос Мефистофеля, который объявил:
— К вам гость, госпожа.
— Гость? — в голосе Патриции сквозило удивление. — И кто же это?
— Господин Денница. Он сообщает, что вчера вы договорились отправиться на совместную прогулку.
— ЧТО?.. — я вынырнул из забытья одним резким, мощным толчком — как собиратель монеток в фонтане. — Ты с ним ДОГОВОРИЛАСЬ? ВЧЕРА?..
— Ну и что? — прищурилась Патриция. — Ты же всё равно собирался спать.
— Да, но… — я задохнулся от возмущения. — Это же Денница! Как ты могла пообещать ему прогулку? Вчера!
— Это было до того, как он попытался тебя убить.
— О, ну тогда всё в порядке. Это же меняет всё дело. Тем более, я не умер.
— Макс, ты что, ревнуешь?
Я захлопнул пасть.
Да. Я — ревную.
Одна мысль о том, что Патриция пойдёт куда-то с этим хлыщом… Он посадит её в свой открытый автомобиль, а потом поцелует. А она наденет тёмные очки и улыбнётся.
— Нет. Конечно же, я не ревную. С чего ты взяла?.. Да чтобы я ревновал к Деннице…
— О. Прекрасно, — Патриция вскочила с кровати, распахнула дверки шкафа и принялась рыться в платьях. — Значит, не о чем и беспокоиться. Я могу преспокойно идти с Денницей в ночной клуб…
— Ты сказала: на прогулку.
— В Чолом Йосодот это и называется пойти на прогулку, — она наклонилась, изучая полки с туфлями, и моему взору предстала круглая аппетитная попка. — Прошвырнуться по барам, зайти в парочку-тройку клубов, выпить, потанцевать…
Она выпрямилась, держа в руках скромных размеров тряпочку. Приложила тряпочку к себе… Это было маленькое чёрное платье. Очень маленькое.
— Как думаешь, мне пойдёт? — спросила она с вызовом.
— Откуда я знаю? — обиженно буркнул я. — Для меня ты такого не надевала.
— Значит, всё-таки ревнуешь, — кивнула Патриция.
Я посчитал до пятнадцати.
— Ну конечно я ревную, Пат. Это же Денница! Он уже отобрал у меня одну девушку…
И тут я прикусил язык.
При нынешних обстоятельствах: как понравится Патриции упоминание о Зебрине?..
Она уже взгромоздилась на высоченные каблуки, влезла в платье и теперь крутилась перед зеркалом, пробуя по-разному уложить волосы. Запрокинув руки, девушка приподнимала вьющуюся копну, при этом грудь её выгибалась…
Надо признать честно: внешне Ини мне нравилась гораздо больше, чем Патриция.
— Тебе очень идёт, — мрачно констатировал я. — Денница будет в полном восторге.
— Спасибо, — она хищно подмигнула и улыбнулась. А потом взяла сумочку, и направилась к двери. Но на пороге остановилась. — А знаешь, что, Макс?
— Пока нет.
— Идём со мной.
— Чего?..
— Тебе не повредит выбраться на свежий воздух. К тому же, будет интересно прошвырнуться по Чолом Йосодот… Нигде больше нет таких стриптиз-клубов и таких казино, как в Аду.
Конечно же, я хотел отказаться.
Третий лишний на свидании. Мне и так было хреново. Не хотелось чувствовать себя ещё и идиотом.
Но когда Патриция упомянула клубы и казино…
Мы с Розарио думали о том, чтобы начать расширять бизнес.
Провести небольшую рекогносцировку, подцепить парочку идей и обогатить свой кругозор — будет совсем нелишним.
— Что мне надеть? — поднявшись с кровати, я тоже заглянул в шкаф Патриции.
Она раздраженно фыркнула.
— Если ты думаешь, что я храню мужские шмотки на все случаи жизни — ошибаешься.
— Могу я внести предложение?
Я всё-таки вздрогнул. Никак не привыкну к тому, что Мефистофель, даже если и не видит, но слышит всё обязательно.
— Говори, — кивнула Патриция.
— Госпожа Иштар располагает нужным гардеробом. Если хотите, я отправлю голема с нижайшей просьбой.
Словом, через каких-то полчаса мы с Патрицией спускались по главной лестнице особняка.
О своих новых шмотках ничего хорошего сказать не могу: я в них напоминал Элвиса Пресли на концерте в Вегасе.
Наверное, если на меня упадёт луч света, у свежего человека эпилепсия начнётся.
Хорошо, что уже стемнело. В небе висела призрачная луна, тёмные свечи кипарисов бросали на подъездную дорогу чёткие угловатые тени, и если и дальше всё будет оставаться примерно также, я как-нибудь переживу эту ночь.
Пока мы шествовали к воротам, Патриция несколько раз чуть не вывихнула себе лодыжки — девчонка не привыкла к высоким каблукам, и то и дело ругалась шепотом.
Я, как джентльмен, удерживал её в вертикальном положении, а сам не переставал думать: зачем я всё-таки с ней увязался? Может, какое-то шестое чувство подсказывало, что не стоит оставлять Патрицию одну?..
Не в смысле ревности. В смысле опасности.
Я боялся, что Денница и ей причинит какой-нибудь вред. Как Зебрине. Он привык отбирать всё, что мне дорого. А в своём нынешнем состоянии не остановится ни перед чем…
Кованые ворота парка беззвучно распахнулись и прямо на нас, оглушительно взвизгнув покрышками, помчался автомобиль.
Собственно, кроме визга покрышек и ослепительного света фар мы ничего не видели и не слышали, но и слепой козе ясно, что происходит: Денница решил нас задавить.
Всё заняло гораздо меньше времени, чем я рассказываю — буквально пару мгновений.
Мы с Пат замерли перед фарами, как испуганные кролики. Словно не верили, что это происходит — здесь и сейчас…
В памяти чётко отпечаталась надпись на бампере: "Алеф", выведенная готическими буквами. Удивительно, как в таких обстоятельствах в мозг врезаются ненужные подробности…
К счастью, я быстро очнулся и успел отпрыгнуть, вытянув Патрицию буквально из-под колёс.
Мы упали, нас обдало волной гравия… Автомобиль промчался мимо, развернулся на дорожке, огибающей круглую клумбу у главной лестницы и поехал обратно.