— Что ты несёшь, — буркнула девушка. — Это в принципе невозможно. Просто сними ногу с педали газа и дай машине остановиться. Ну, поймают нас Аннунаки… Позвонишь мамочке и она всё уладит.
— Извини, если я недостаточно ясно выразился, — Денница не удостоил Патрицию даже шевеления ухом. Всё его внимание было сосредоточено на дороге. — Я давно уже не давлю ни на какие педали. Машина заколдована.
— Не говори ерунды, — буркнула Патриция. — Я не чувствую даже следов магии.
— Это всего лишь означает, что колдун был ЧЕРТОВСКИ хорош, — рявкнул Денница.
Машину хорошенько тряхнуло. Такое чувство, что "Алеф" решил порезвиться и попрыгать на колёсах, изображая трепетную лань.
— Денница! — взвизгнула Патриция. — Мало нам проблем?
— Прости, сорвалось с языка.
— Ребята, — позвал я. — Насколько я понял, вы и сами неплохие колдуны.
— И что с того? — девушка бросила на меня яростный взгляд.
— Ну, расколдуйте машину — и всего делов.
Патриция саркастично рассмеялась.
— Гениально! И что б мы без тебя делали, а? Ни за что б не сообразили…
— То есть, это сделать невозможно, — уточнил я. Так, на всякий пожарный.
Скорость уже была такая, что ветер срывал волосы с головы. Глаза слезились. Нос и уши заледенели — хотя над асфальтом поднималось жаркое марево.
Но надо отдать должное демангелу: машину он вёл, как Шумахер. А может, даже лучше.
Конечно, не обошлось и без духоподъёмных моментов: один раз дорогу перегородил некстати решивший развернуться тягач с громадной сверкающей цистерной — и судя по устрашающим знакам, вёз он явно не молоко.
Другой раз прямо перед нами выперся автобус — вредный водитель никак не хотел уступать дорогу, как Денница ему не сигналил.
Пришлось объехать его по обочине. По низколетящему днищу нещадно скрежетали камни, а Денница нещадно скрежетал зубами.
— Вся надежда на Аннунаков, — пробормотала Патриция. — Надеюсь, их ловчие сети сработают.
Как на грех, ни одного робота-полицейского на гравимотороллере в поле зрения не попадало.
Может, это тоже часть заклятья?..
— Скоро выберемся на скоростную трассу, станет полегче, — уж не знаю, кого демангел пытался утешить: нас или себя.
— Я так понимаю, о том, что топливо закончится и мы остановимся, можно даже не думать? — стараясь не перегружать голос эмоциями, уточнил я.
Патриция покачала головой.
— Это не обычное заклятье движения, — наконец сказала она. — Скорее, одержимость.
— Как когда в человека вселяется демон? — я вспомнил "Экзорциста". Очень познавательное кино — в свете последних событий…
— Это сандерс, — непонятно пояснила Патриция. — Демон скорости.
— О.
— Обычно их применяют в качестве двигунов для по-настоящему больших машин. На авиалайнерах, в космических кораблях… Для простого авто он слишком мощный.
— Но когда-то же он выдохнется, — как мне казалось, резонно заметил я.
— До этого ещё очень и очень далеко, — откликнулся Денница. — А пока сандерс будет всё разгоняться, пока "Алеф" не развалится под воздействием ускорения.
— Я могу открыть портал.
— На такой скорости?.. — Патриция расширила глаза. — Не вздумай! Нас попросту размажет в пространстве.
— Но что тогда делать?
Я откинулся на спинку короткого и неудобного заднего сиденья. Пейзаж по сторонам трассы проносился столь стремительно, что впору было вспомнить об эффекте Доплера.
— Может, у тебя есть система защиты? — спросил я Денницу. — Ну, катапульта под сиденьем, парашют…
— В этом нет необходимости, — вместо демангела ответила Патриция. — Машины в Аду славятся своей надёжностью. В них никогда ничего не ломается.
— Кажется, прямо сейчас стоит пересмотреть это утверждение.
— Ты не понимаешь, Макс! То, что с нами случилось — беспрецедентный случай. Наказание за применение магии в таком ключе столь сурово, что даже законченный псих с манией самоубийства особо жестоким способом, сам придёт сдаваться Аннунакам, только подумав о таком.
— Ини хочет сказать, Макс, что кто-то настолько хочет тебя убить, что не остановится ни перед чем. В прямом и буквальном смысле, — всё так же глядя на дорогу, откликнулся Денница.
— Но при чём здесь я? Заколдовали-то твою машину.
— Это не имеет значения, — пожала плечами Патриция. — Проклятье обратной связи, помнишь? Если умрёт кто-то из вас — другой последует за ним. Вероятно, отчаявшись добраться до тебя с ПОМОЩЬЮ Денницы, злоумышленник решил действовать ЧЕРЕЗ него. Непосредственно.
— То есть, укокошить демангела, чтобы я отбросил копыта?
Вот это новость. Мало того, что мне предстоит провести остаток жизни — не такой уж и длинный — в его обществе. Так ещё и пылинки сдувать… Впрочем, последнее всё равно не поможет.
— Можно тебя попросить, Макс? — вдруг спросил Денница.
— Валяй, — я махнул рукой. — Чем могу, как говориться, — и я нервно хихикнул.
— Не называй меня демангелом. Пожалуйста.
— А в чём дело?.. — я даже придвинулся ближе к Деннице, слегка потеснив Патрицию. — Мне казалось, это определение в точности отображает твою сущность.
— Оно звучит оскорбительно, — рявкнул Денница.
— Да ладно тебе, — я неуверенно усмехнулся. — Называть кошку — кошкой, это нормально. Скажи ему, Пат!
— Он прав, — кивнула девушка. — Демангел — это жуть как оскорбительно. И обидно. Если бы ты назвал так меня — остался бы без глаз. И ещё кое-каких шарообразных органов.
— Да никого я так не называл!
Вслух так ТОЧНО никогда не говорил. Обычно такие эпитеты я приберегаю для внутреннего употребления.
— Зато подумал, — язвительно изрёк демангел. — И вот ещё раз.
— То есть… Ты постоянно слышишь мои мысли?
— Не представляешь, как это бесит, — и он ещё жалуется?.. — Послушав некоторых кажется, что сделка — это единственное, что убережет их бессмертную душу от окончательного поругания.
Демоны знают все людские помыслы, — говорил Силантий. — А ангелы могут читать в их сердцах…
И тут меня поразила молния.
Я онемел. Перестал дышать. И вообще перестал чувствовать тело.
Читая мои мысли, Денница ДОЛЖЕН был знать о том, КАК я собираюсь выиграть сделку.
Он должен был ЗАРАНЕЕ знать, что я собираюсь делать, и легко обойти все мои, как мне тогда казалось, "хитроумные" ловушки.
Но почему-то он этого не сделал.
Проиграл, обманул Зебрину, свалил в своё измерение и дождался, пока я последую за ним…
А здесь притворился милым, и вообще вёл себя так, что я ПОЧТИ ЧТО начал ему доверять.
Коварен, чёрт.
Машину тряхнуло.
— Я ничего не говорил, — поспешно оправдался я.
— Выбоина на дороге, — спокойно пояснил демангел.
Чёрт. Трудно отказаться от любимой привычки…
Машину вновь тряхнуло, по асфальту загрохотал оторванный глушитель.
Разговаривать стало невозможно.
Стараясь думать как можно избирательней, я прикрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.
Машину трясло всё сильнее — вдали от города за качеством дорожного покрытия следили спустя рукава.
Значит скоро наш верный "Алеф" рассыплется на мелкие детальки, а нас самих размажет тонким слоем на протяжении десяти километров.
Будет над чем попыхтеть криминалистам.
Я вздохнул.
Вот и заканчивается моя жизнь. Учеников не воспитал, учения не создал… До бабушки, стало быть, далеко.
Вот спросит меня старушка на том свете: что ты, внучек, успел сделать за свою жизнь?
А я ей: бегал, как оглашенный, с жареным задом и суетился почём зря.
— О-ёй, — негромко произнесла Патриция.
— Что?.. — распахнув глаза, я пару мгновений не мог сфокусировать зрение.
А потом увидел…
Впереди, на дороге, был какой-то завал.
Судя по торчащим веткам, на трассу упало дерево — дуб или ещё какое-то мощное растение с обхватом, как талия господина Тота.