Благодаря природным талантам Эмма, вырвавшаяся из оков родительского дома, поступила в Колледж Бри. Стремительное развитие технологий и острая нехватка светлых умов в последнее десятилетие заставила Университеты широко распахнуть двери для современных женщин.
Не далее как вчера, на вечернем заседании клуба Механиков Блума, Эмма услышала, как парочка студентов, занятых разбором чертежей, упомянула в разговоре ее фамилию. Подойдя ближе, она отобрала у юнцов газету вечерних новостей Бри, содержащую заметку о похоронах профессора Макгрегора, прошедших в Лонбурге. Эмма сказала, что пришла в себя только на вокзале, сжимая в руке помятый билет на ночной экспресс до Лонбурга.
— О, Том, — мягко сказала Эмма, сжимая пальцами запястье ученого. — Это было так… Внезапно. Я просто не могла оставаться в Бри. Я должна была быть здесь.
— Конечно, мисс Эмма, — сказал Томас. — Вы все правильно сделали. Вы единственная близкая родственница профессора и, конечно, не могли оставаться в стороне.
Эмма тяжело вздохнула, подняла руку и прикоснулась ладонью к своей пылающей щеке.
— Чувствую себя деревенской дурочкой, — призналась она. — И что я надеюсь узнать? Дядю Себастьяна уже не вернуть.
— О, мы узнаем все, — убежденно откликнулся Маккензи. — Расследуем все подозрительные обстоятельства! В конце концов, здесь действительно много странного.
Эмма строго взглянула на своего спутника, но переспросить, что он имел в виду, не успела — кэб остановился. За разговорами дорога пролетела незаметно, и когда Томас взглянул в окно, то увидел знакомую решетчатую калитку дома Макгрегоров. Эмма, печально улыбнувшись, осторожно выбралась из экипажа, стараясь не запачкать платье об огромное колесо, и медленно пошла к калитке. Томас же немного задержался, нашаривая в кармане кошелек, но возница махнул рукой, дав понять, что дорога уже оплачена дамой.
Пораженный Томас оглянулся и увидел, что Эмма уже прошла по дорожке мимо засохших кустов к крыльцу дома. Там ее и нагнал Маккензи, успевший аккуратно прикрыть за собой калитку. Едва он ступил на крыльцо и встал рядом с девушкой, как двери дома Макгрегоров распахнулись перед ними, и на пороге появился Батлер — чинный и исполненный благородной печали.
— Добро пожаловать, — медленно произнес он. — Мисс Эмма, сэр Томас. Дом Макгрегоров к вашим услугам.
— Роджер, мы будем в кабинете дяди, — бросила девушка, уверенно заходя в дом. — Попросите миссис Роше приготовить ланч и подать наверх.
Томас нерешительно переступил порог и посмотрел вслед Эмме, быстрым шагом поднимавшейся по лестнице. Ее узкое черное платье доходило до черных ботинок на высоком каблуке, оставляя наблюдателю простор лишь для воображения. Глядя на то, как она уверенно ступает по банголорскому ковру, расстеленному на ступеньках, Томас был вынужден признать, что никогда еще не встречал подобных обворожительных леди.
Управляющий, застывший в дверях, сдержанно откашлялся и Маккензи, быстро отвернувшись от соблазнительной картины, бросил на него виноватый взгляд.
— Мисс Эмма весьма энергична, — сказал он, стаскивая плащ под суровым взглядом Батлера. — Она всегда такой была?
— Боюсь, сэр, что плохо помню детство мисс Макгрегор, — сдержанно отозвался Роджер, принимая плащ и кеппи гостя. — После смерти сэра Колина, их семья не навещала наш дом.
Томас сдержанно кивнул, и, заметив топорщащийся карман, нахмурился. Вытащив на свет свое новое изобретение — пухлую каучуковую рукоять внутри железного кольца, ученый быстро переложил его в карман плаща, что все еще держал Батлер. Пригладив светлый чуб, еще хранивший следы утренней укладки, Маккензи разгладил свои скромные усики и вопросительно взглянул на управляющего.
— Кабинет профессора наверху, — сдержанно ответил тот на невысказанный вопрос. — Направо от лестницы. Я отдал все ключи от дома мисс Эмме. Надеюсь, ваши поиски увенчаются успехом, сэр.
Маккензи не стал давать пустых обещаний, лишь кивнул и отправился вверх по лестнице. Он допускал некоторую вероятность, что в смерти Макгрегора могут скрываться некоторые странности. Внезапная смерть, поспешные, до неприличия, похороны. Да, профессор был одинок, и его погребением пришлось заниматься юридической конторе, совершенно бестрепетно относящейся к таким тонким делам. Конечно, они торопились, не желая занимать себя этим вопросом дольше, чем необходимо, но профессор был их старым клиентом. Могли бы проявить побольше такта и уважения. Организовать, например, прощальный вечер на кафедре, или хотя бы известить коллег Макгрегора заказными письмами. Возможно, кстати, что и известили, но нынешняя работы почты оставляет желать лучшего. Когда еще эти письма дойдут до адресатов!