Хальвор лишь кивнул. И развернувшись на пятках, вышел, широко шагая.
Вот так просто.
- Все равно вернется раньше. – Посетовала она. - Кин Хальвор просил меня сшить тебе платье на обряд. Каким ты его видишь?
- Белым? – Вопрос, прозвучавший из ее уст так легко, поставил меня в тупик, но кина только улыбнулась.
- Конечно, белым. Какой формы рукав? Какой длины должна быть юбка? А вырез? Будет ли он, если да, то глубоким ли?
Прикусив губы и пожав плечами, я почувствовала себя виноватой.
К ней, наверное, очереди строятся, а я даже не могу сказать о том, какое платье хотела бы. И хотела бы вообще? Мысленно я представила себя в свадебном наряде, но образ получился столь размытым, что опустить глаза еще ниже стало жизненно необходимым.
- Обычно, меня засыпают пожеланиями. – С улыбкой в голосе сказала она, понимая, что вразумительного ответа от меня ждать ни стоит. – Давай, я покажу тебе пару платьев, которые я сейчас мастерю, и ты скажешь какое нравиться больше всего? От этого и будем отталкиваться.
Она, тяжело переступая с ноги на трость, направилась в соседнюю комнату, и, не выдержав, я поспешила за ней, придерживая и помогая идти. Но женщина неожиданно мягко вывернулась, отворачиваясь от моей подставленной руки.
- Не нужно помогать мне, милая.
- Простите, я не хотела вас обидеть, кина…. – Промямлила я, понимая, что вновь попала в неловкую ситуацию.
- Все в порядке. – Она поймала мою ладонь, влажную и холодную от волнения. – У нас не принято помогать убогим. Мы сами за себя в ответе до конца отведенных лет.
- Разве так можно? – Спросила я, не представляя как можно избегать предложенной помощи.
- Нужно. Мы рождаемся воинами, и воинами умираем. Меня подрал медведь. Перекусил лодыжку. С тех пор охота и войны не для меня. Но если бы со мной сюсюкались, я бы не нашла себя в шитье и платья для сотен невест не появились бы на свет. Понимаешь, к чему я клоню?
- Вы кидаете детей в воду, чтобы они научились плавать. – Вышло немного резко, но женщина не смутилась:
- И такое бывает. Пойдем, посмотрим наряды.
Через две четверти часа кина смирилась, и тяжело вздохнула, понимая, что не увидит восторга в моих глазах, и не услышит сладостных речей о том, как прелестна я буду в том или ином платье. Я лишь качала головой, положительно или отрицательно, пока шитница указывала пальцем то в одно, то в другое платье.
Меня поразило только кружево. Легкое, пушистое, оно сияющей сеточкой сверкало в скупых солнечных лучах, будто паучок-волшебник наплел для себя паутинку и сбежал, позволяя людям забрать ее и любоваться. Кина Ирнис заметила мой взгляд и легко улыбнулась, облегченно понимая, что хоть что-то пришлось мне по душе.
- Это кружево из сифитинской пряжи. У них в горах живут белые козы и подшерсток у них такой мягкий, что кружево само ложиться на спицы. У меня ее совсем немного, но я постараюсь что-нибудь сделать. – Пообещала она.
- Это очень дорого?
- Ты не должна об этом думать. С кином этот вопрос мы решим сами.
Меня поражала эта способность быть мягкой, приятной, и в то же время столь жесткой и непререкаемой. В ней я действительно видела воина, и казалось, возьми она в руки меч или саблю – ее тело само излечится, лишь бы вернуться в строй.
Как жаль, что реальность была иной.
- Я знаю, что кин Хальвор забрал тебя с родного острова. – Ее слова заставили отвернуться от размышлений и обратить взгляд на женщину. – Я вижу много тоски в тебе и переживаний. Он забрал тебя из отчего дома?
- Нет, кина.
- Украл у жениха?
Я даже улыбнулась абсурдности и поспешила ответить:
- Нет, кина. Жениха у меня никогда не было.
- Хочешь домой?
Поразмыслив, я поняла, что нет.
Люди, которых я прокляла перед отплытием, вряд ли обрадовались бы моему возвращению, а значит, нет. Меня там никто не ждал.
- У меня никогда не было дома.
- Ты все еще считаешь себя вахой. – Констатировала она. – Ходишь под старым именем и под старыми звездами. Прими, что прошлая жизнь ушла, не оставляя после себя ничего. Проснись. Ты теперь совершенно другой человек. Есть ли повод страдать по упущенному ничто?
Хотелось рассказать взрослой женщине о своих опасениях, о переживании остаться нелюбимой до конца своих дней. Но жалкость звучащих в голове мыслей так и не позволила мне открыть рот и я лишь отвела взгляд к окну, надеясь, что разговор не продолжится и кина, только вздохнула, принимая мое молчание как ответ.
- Вы закончили?
Хальвор появился бесшумно.
Его темно-синий чапан с широким серебристым поясом очень шел к его голубым как небо глазам, и я перевела дыхание, ловя себя на мысли, что утро что-то изменило во мне. И воспоминания о горячих пальцах, скользящих по моему телу вызвали волну трепета и тепла, спустившегося из живота к промежности, приливая кровь к щекам.