- Кто это? - Спросила я, но Хальвор, все ещё не выпуская мою ладонь, хоть наши руки и были связаны, лишь мотнул головой, делая шаг к дорогому подарку.
- Что прикажешь делать, Хальвор? - Ральфус оказался рядом, как и Цита, на лице которой было огромное недоверие и натянутость.
- Разделимся. Часть следит за Герой, с ней рядом всегда кто-то должен быть. Часть поглядывает за женщинами и детьми. Остальные рядом с Хель. - Он поставил одну ногу прямо на край сундука и с силой толкнул его прямо с обрыва. Золотые монеты летели в пропасть, сверкая от тусклого солнца. - Не нравится мне все это.
- Кто он? Что за сраный повелитель?
- Понятия не имею. В первый раз слышу это имя. Поэтому держим ухо востро. Следим друг за другом и за этим беловолосым.
Он замолчал, и желваки на его щеках заходили от сжатия.
Предчувствие не подвело. От гостя разило опасностью и предупреждением. Что-то подсказывало, что если Гера так напугана, то все ещё хуже, чем можно представить. И от этого становилось трудно дышать.
Хальвор развернулся ко мне и прижал голову к своей груди, запустив пальцы в волосы:
- Не бойся. Я смогу тебя защитить.
Смотря на крепость, над острыми башнями которой закружили вороны, которых ранее здесь не было, я промолчала, повторяя про себя одно и то же: "Я за тебя боюсь".
Глава 45
Радостный для клана праздник превратился в воинственное ожидание. Люди пили, ели, но напряжение гудело в воздухе словно молния, что вот-вот рассыплется в гром.
Мы с Хальвором, так и связанные лентой на запястьях, сидели за главным столом ирли, которая молчала, стерев с лица даже привычную надменную полуулыбку. Ее спина была тверда, но плечи звенели от натуги и старания держать их расправленными, как надлежит повелительнице.
Ее гость же напротив, чувствовал себя куда расслабление. Пил предложенное вино, с удовольствием заедая его сочным мясом с богатого стола, чинно облизывая пальцы.
Мельком я рассматривала его, ловя себя на мысли, что глаза мужчины отливают не только красным, который с трудом угадывался в карих очах, но и пульсируют алыми, будто сияющими трещинами в которые прорывается лава.
Он был не таким. Не похожим на тех, кого я видела ранее. От северянина, казалось, только темные цвета в одежде, такие же мрачные и суровые как наши края. Он даже не был похож на тех, с побережья Боклера! Лишь единожды мне удалось их увидеть на проплывающем по близости корабле, который остановился на Бирте из чистого любопытства посмотреть на наш уклад жизни, словно мы что-то неизведанное и необычное. Он же был другим…
Больше всего, конечно, удивляли светлые волосы собранные так туго и гладко, что создавалось впечатление одного полотна, а не тысяч волосинок.
- Благодарю вас за ужин и от лица моего повелителя, хотел бы поздравить новую семью вашего клана. – Отодвинув тарелку с остатками щедрого угощения, сказал гость и повернулся к нам. – Даже не смотря на то, что подарок был сброшен в море.
И ни доли гнева, лишь насмешка и чувство собственного превосходства.
Я испугалась. Подобное ощущение настигало меня только при общении с Герой, губы которой дрогнули и чуть приоткрылись от удивления.
- Вы здесь лишь потому, что моя ирли дала на то согласие. И принимать подарки или нет, решать только мне как главе семьи. – Ответил Хальвор, не отрывая внимательного взгляда от чужестранца.
- Безусловно. В конце концов, это всего лишь золото. А вот ваша ирли настоящее сокровище. – Обратив глаза в сторону девушки, мужчина будто бы облизнулся. – Не хотелось бы омрачать вам праздник, но все же я здесь по очень важному вопросу, который требует решения в кротчайшие сроки. Ирли Осе, мы может на некоторое время оставить гостей и поговорить наедине.
- Она никуда с вами не пойдет. – Хальвор говорил тихо, но сила, вложенная в голос, буквально звенела в воздухе, но гость лишь улыбнулся и смерил воина вызывающим взглядом.
- Это решение принимает только ирли. Так ведь, Гера?
Обращение по имени, словно они старые знакомые, болезненно скребло по ребрам, крича об опасности.
Если он посмел так обращаться к ней, значит совершенно не испытывает страха, либо безумен либо силен на столько, что не переживает за свою жизнь, находясь в эпицентре готового к войне клана. Даже не знаю, что хуже.
Но больше пугало то, как ирли, всегда холодная и надменна, неожиданно, все сильнее и сильнее дрожала, сжимая сложенные на колени пальцы. Побелевшие костяшки готовы были затрещать от давления, и даже лицо, всегда пронизанное знанием, сейчас было поражено удивлением.
- Мы оставим вас. – Она поднялась на ноги будто пружина, которая скрипела от сжатия, и гость поднялся следом за ней, в очередной раз поражая меня своим ростом.