«Зануда, – подумал Старыгин, – и дура, дальше своего носа не видит. Прямо как носорог – кого первого увидит, на того и нападает…»
Он представил себе пухленькую невысокую милицейскую капитаншу в виде миниатюрного носорога и подивился, что за чушь лезет в голову. Ведь она и вправду его подозревает в преступлении, и даже может посадить в камеру. Кажется, они имеют право задержать любого человека на двадцать четыре часа без объяснения причин… Или это не в нашей стране?
Знания о законах Дмитрий Алексеевич почерпнул из детективных фильмов, которые изредка смотрел по телевизору. Сейчас от стресса в голове его все перемешалось.
– Послушайте, – сказал он, – но ведь можно же, наверное, установить, когда она умерла, хотя бы примерно… А я, между прочим, целый день на работе был, в Эрмитаже.
– Кто-нибудь может это подтвердить? – сухо поинтересовалась капитан Журавлева.
– И очень многие, – злорадно ответил Дмитрий Алексеевич, действительно, он сегодня целый день был на людях.
«С другой стороны, – тут же подумал он, – если рассказывать милиции, что мою мастерскую вскрыли именно сегодня, это наведет их на еще большие подозрения».
Мужчина в очках, возившийся с телом, поднял голову, вслушиваясь в разговор. Очки его насмешливо блеснули. Старыгин правильно уловил его мысль – мол, не лезь, куда не просят, не давай неквалифицированных советов, в своих делах мы как-нибудь сами разберемся. Он не мог не признать правоту эксперта – сам терпеть не мог, когда говорили под руку и мешали работать.
Старыгин вздохнул и встретился глазами с соседкой Верой Кузьминичной – той было скучно сидеть, она недовольно глядела на милиционеров, топчущихся по лакированному паркету, и тяжко вздыхала. На Старыгина она тоже глянула осуждающе – мог ведь утром забить тревогу, а он проявил легкомыслие, и вот чем это закончилось. Еще и соседей теперь затаскают…
Старыгин снова вздохнул и отвернулся, старательно отводя глаза от трупа блондинки. Смотреть было решительно не на что, и тогда на глаза ему попалась надпись на стене. Он изучал ее долго и пристально, пока наконец не сообразил, что она означает. Мысль была настолько неожиданной, что он хмыкнул.
– Нравится картинка? – тут же спросила капитан Журавлева, оказалось, она пристально за ним наблюдала все это время, не выпуская из поля зрения, как опытная кошка следит за мышью. – Интересуетесь, что женщина перед смертью написала?
– Это не она написала, – вступил в разговор эксперт, – она при всем желании этого написать не могла. Для этого ей пришлось бы встать на колени и повернуться, а она этого не делала, иначе остались бы следы вот тут и вот тут. Да и вообще, с такой тяжелой раной она едва рукой пошевелить могла, да и то вряд ли, похоже, что умерла на месте…
– Вот как? – Журавлева подняла брови и повернулась к Старыгину. – А вы что скажете?
– Эта надпись… – протянул Старыгин. – Вы поняли, что это такое? Может быть, она поможет вам установить личность убитой?
– Мы над этим работаем! – недовольным тоном отозвалась Журавлева. – Скорее всего это код банковской ячейки…
– Нет, – Старыгин покачал головой, – это совсем не то! – Он развернулся и устремился прочь из квартиры.
Один из мужчин шагнул вслед за ним, но Журавлева придержала его за локоть.
Через минуту Старыгин снова ворвался в соседскую прихожую, потрясая над головой толстым томом в черной обложке.
– Вот это что такое! – выпалил он в возбуждении.
– Нельзя ли пояснить? – Журавлева смотрела на Дмитрия Алексеевича требовательно и строго.
– Именно в такой форме делают ссылки на фрагменты Библии. Буква – это название книги, цифры – номер главы и фрагмента внутри ее… Вот, смотрите – «Б-41-2-3» – это значит Книга Бытия, сорок первая глава, стих второй и третий.
Он раскрыл массивный том и прочитал:
«И снилось фараону: вот, он стоит у реки. И вот, вышли из реки семь коров, хороших видом и тучных плотью, и паслись в тростнике.
Но вот, после них вышли из реки семь коров других, худых видом и тощих плотью, и стали подле тех коров, на берегу реки.
И съели коровы худые видом и тощие плотью семь коров хороших видом и тучных.
И проснулся фараон. И понял, что это сон».
– И что вся эта белиберда значит? – с явно выраженным недоверием осведомилась капитан Журавлева.
– Сон фараона… – протянул Старыгин. – Который потом удачно растолковал Иосиф… впрочем, вам это ничего не говорит… боже мой! Гадание Иосифа перед фараоном!
– Почему это вас так удивило? – наступала милицейская девица. – Это вам о чем-то говорит?