Выбрать главу

«Железное пламя» вернулось на базу к остальной роте. Кхи’дем и его Саламандры ждали на краю посадочной площадки и вышли вперед, когда Железные Руки выгрузились из люка правого борта. Птерон и другие Гвардейцы Ворона тоже присутствовали. Они держались чуть в стороне, но достаточно близко, чтобы все слышать.

— Что скажете, капитан Аттик? — спросил Кхи’дем. Гальба отметил уважительный тон сержанта Саламандр. Но все же в воздухе висело ощутимое напряжение.

— Положение дел вполне ожидаемое, — Аттик не ответил непосредственно Кхи’дему. Повысив голос, он обращался к своим легионерам, выстроившимся вдоль посадочной площадки. — Эти путешественники преимущественно безоружны и против ящеров долго не продержатся.

— Что вы намерены делать? — почти шепотом осведомился Кхи’дем.

Аттик по-прежнему обращался к широкой аудитории.

— Госпожа Эрефрен пробует повторно прочесть варп. Она найдет нам цель — и мы ударим снова.

— Как вы планируете поступить с людьми из флота? — повторил Кхи’дем настойчиво, но все еще мягко.

Аттик наконец перевел холодный взгляд на сына Вулкана.

— Делать? — переспросил он. — Там нечего делать.

Повисла пауза. Воины замерли, опасаясь за сержанта Саламандр. Сам Кхи’дем моргнул несколько раз, но сохранил спокойствие.

— Я не могу в это поверить.

— А я не могу понять твоего недоумения. В течение максимум пары дней ситуация разрешится сама собой.

— Разрешится… — повторил Кхи’дем, не в силах скрыть ужаса в голосе.

— Либо выжившие научатся давать отпор, либо никого не останется.

— И это, по-вашему, нас заботить не должно?

— С чего бы? — настал черед Аттика недоумевать. — Что бы ни произошло, эти колонисты не представляют для нас угрозы. Они сами отрезали себе все пути к отступлению. Даже если кто-то и уцелеет, мы легко блокируем их возможные попытки связаться с соратниками за пределами системы. Впрочем, думаю, это маловероятно.

— Я не имел в виду безопасность нашей операции, — ответил Кхи’дем.

— Что ж, очень жаль, — Аттик заговорил почти так же тихо, как и Саламандра. Но чем мягче был его голос, тем больше шипящего гнева доносилось из его вокализатора.

— Я думал, — продолжал Кхи’дем, — о нашей ответственности за колонистов.

— Ее нет.

— Но там же настоящая бойня.

— Я в курсе, брат. Я видел это своими глазами. Ты — нет.

— Тогда как вы можете просто стоять здесь и ничего не делать?

— Они сделали свой выбор. Пока мы с тобой разговариваем, они там распевают торжественные песни, празднуя окончание своего пути. Но мы — легионеры Астартес. Наш долг — защита Империума, а не потворство смертной глупости.

— И не бездействие, равносильное убийству.

Опустилась тишина. Воздух загустел от веющего насилием напряжения, заглушив звуки джунглей. Аттик оставался неподвижен. Гальба с трудом сдержал инстинктивный порыв поднять болтер. По рядам Железных Рук прокатилась рябь. По первому же слову Аттика легионеры были готовы отомстить за честь командира.

Но капитан не отдал приказа. А заговорив снова, он словно облекал в слова ледяную тишину.

— Потрудись объясниться.

Прямое предупреждение. Чувствуя себя мерзко, Гальба приготовился к бою. «Забери назад свое оскорбление, — мысленно молил он Кхи’дема. — Нельзя допустить новой кровавой бойни между верными Императору легионами. Забери. Забери».

Но Кхи’дем не отступился.

— Кто мы, капитан Аттик, если так просто закрываем глаза на истребление гражданских? Что мы защищаем? Если жители Империума не в счет, то в чем тогда наша цель?

— Император создал нас для побед над врагами человечества. Мы — оружие, а не няньки.

Гальба выдохнул с некоторым облегчением. Аттик пошел на спор с Кхи’демом. Момент ярости прошел, и сержант был этому несказанно рад. Но слова Кхи’дема въелись в его разум.

— Но ведь там человечество и умирает! — закричал Саламандра, ткнув рукой в сторону бойни. — Здесь и сейчас эти животные — наш враг! Если не это, то что тогда у вас на уме?

— Это природа, — возразил Аттик. — Хищники — их испытание. Если колонисты сильны, то выживут. Так учит Медуза. А сам ты забыл жестокие уроки Ноктюрна?

— Нет, не забыл. Люди Ноктюрна не бросают друг друга в беде. А медузийцы, стало быть, выше этого? — Стоило Аттику умолкнуть, как Кхи’дем насел на него с новой силой. — Вы сказали, что эти люди воспевают свой удел. Они пробуют отбиваться?

Неохотный ответ Аттика в этот раз не нес в себе никакой враждебности.

— Да.

— Значит, они не самоубийцы. Они борются до конца. И в этом нет ничего бесчестного, даже если для вас они всего лишь мешки плоти. Некоторые битвы невозможно выиграть никакой волей и никакими выдающимися способностями. Вы знаете это. Мы все знаем это.

С упоминанием поражения повисло напряженное молчание. Кхи’дем выдержал паузу. Гальба гадал, не перегнул ли Саламандра палку, и поймал себя на мысли, что ему хочется, чтобы Кхи’дем убедил Аттика. Но такой реакции он доверять не мог. Она была скорее чувственной, нежели осмысленной — возможно, очередной отголосок его неполного единения с машиной. Впрочем, истоки ее не имели значения. Она уже произошла, вложив ему в голову нежеланное сочувствие.

Аттик отвернулся от Кхи’дема и посмотрел в указанную им сторону. Казалось, капитан прислушивается к песне.

«Нет, — подумал Гальба. — Не он. Ты сам».

— Кроме того, колонисты могут быть полезны для нашей операции, — привел другой аргумент Кхи’дем.

Аттик снова взглянул на него.

— Каким образом? Спасение их жизней — лишь пустое разбазаривание времени и энергии роты.

— Подумайте о перспективах. Если они обустроят здесь свой дом, то привнесут стабильность в регион. Мы не знаем, сколько времени нам придется провести на этой планете. Разве некоторое спокойствие не пойдет нам всем на пользу?

— Возможно! — рявкнул Аттик. — А возможно, и нет. Я не рассчитываю, что это место станет нашей постоянной оперативной базой.

— Нет. Надеюсь, не станет, — признал Кхи’дем… — Действуйте, как считаете нужным, капитан. И я поступлю так же. — И он зашагал прочь.

— Куда ты?

— Помочь.

Из бионической глотки Аттика вырвался отрывистый электронный шум, который в равной степени мог оказаться как рыком, так и смехом.

— А ты, Гвардеец Ворона? — обратился он к Птерону. — Ты не проронил ни слова. Позволил Саламандрам говорить и за тебя тоже?

— Мы молчали, потому что слушали, — отозвался ветеран. — Вы осуждаете нас, капитан. Вы считаете себя правым. Но у нас своя правда.

С этими словами он и его поредевшее отделение последовали за Саламандрами.

Аттик снова издал этот звук. Теперь Гальба понял, что это было одновременно и рычание, и смех.

— Надумали пристыдить нас? — бросил командир Железных Рук вслед уходящим легионерам. — Думаете, честь не позволит нам остаться в стороне, пока вы идете на поводу у своей сентиментальности?

— Но ведь они правы, разве нет? — осмелился подать голос Гальба.

— Да, — ответил Аттик вновь холодным монотонным голосом, загнав эмоции за непробиваемые железные барьеры. — Правы.

Глава 9

СПАСЕНИЕ В ЖЕЛЕЗЕ. СКЕ ВРИС. БУРИ

Сражения на Пифосе раньше были простыми стычками. Настоящих войн этот мир не знал. У той или иной стороны всегда был значительный перевес сил. Ящеры превосходили численностью первый разведывательный отряд Железных Рук. Зато, в свою очередь, опустошение леса было механическим процессом. После бомбардировки с воздуха немногие уцелевшие животные не представляли никакой угрозы танкам.

Но в этот раз грянул настоящий бой. Истинное столкновение двух армий. И Гальба этому почти радовался.

Началось с молниеносного марш-броска по дороге от возвышенности. Почтенный Атракс, дредноут «Контемптор» 111-й роты, вместе с двумя «Поборниками» — «Машиной ярости» и «Силой Медузы» — возглавляли наступление. Пехота бегом следовала за ними, практически не встречая сопротивления. Сдвоенные тяжелые болтеры дредноута разрывали встречных рептилий на куски. Других, более медлительных и неповоротливых, танки попросту сбивали с ног и давили гусеницами. В итоге Железные Руки добрались до ближайших окраин толпы меньше чем через час после победы Кхи’дема в споре с капитаном Аттиком.