— Не знаю, — призналась Агнесса. — Но уверена, что это что-то нечестивое.
— Нечестивое, — повторила Эрефрен, горько разочарованная. — Ты напрашиваешься на серьезное наказание, используя это невежественное слово.
— Прошу прощения, госпожа, но я обязана говорить правду, а правда именно такова. Нас коснулось зло, скрывающееся в ночи. Я вижу его. — Раздался шорох — Танаура шагнула ближе. — Но мы не одиноки в этой битве. Есть утешение. Есть надежда. Есть священное…
Эрефрен вскинула руку.
— Довольно, — отрезала она. — Ты слишком много болтаешь, а у меня нет времени на подобную чепуху.
— Император, — не унималась Танаура. — В своей божественности Он спасет нас, но мы должны принять Его, пока еще не слишком поздно.
Эрефрен ощутила, как ее дернули за робу. Слуга осмелилась взять ее за рукав.
— Прошу, выслушайте меня, — умоляла Танаура. — Прошу, ведь в глубине души вы знаете, что это правда. Легионеры послушают вас. Они должны. О, они обязаны.
Казалось, женщина вот-вот готова разрыдаться.
Эрефрен рывком высвободила свою робу из хватки Танауры.
— Должны? Обязаны? — Удивительно, но волна презрительного возмущения принесла ей облегчение. Астропат мысленно возблагодарила эту маленькую служивую женщину с ее запретными суевериями, ведь она напомнила ей об истинной ответственности и помогла вышвырнуть из головы безрассудные мысли, донельзя расплодившиеся там с момента атаки. — Почему так важно, чтобы они выслушали?
— Потому что мы должны покинуть это место, — очень тихо ответила Танаура.
— И в этом вся твоя вера? — фыркнула Эрефрен. — Вопреки всем его четким учениям ты веришь, что Император — бог, но он слишком слаб, чтобы помочь нам?
— Это… Я не то имела…
— Тогда потрудись объясниться, да побыстрее.
— Возможно, мы неверно избрали себе поле боя…
— Мы? — требовательно переспросила Эрефрен, разъяренная заносчивостью слуги.
Танаура отпрянула назад.
— У меня и в мыслях не было допускать…
— Если ты хоть немного дорожишь своей жизнью, лучше бы так и было! — Госпожа хора еще крепче сжала древко своего посоха. Она не была жестокой. Но любой наглости есть пределы, за которыми следует наказание.
— Прошу, поймите, — умоляла Танаура. — Не все битвы можно выиграть. Мы это уже на себе поняли. Может статься, это место окажется для нас новым Исстваном. Быть может, настоящая борьба ждет нас в другом месте.
Ярость Эрефрен невольно утихла, когда она услышала выстраданную надежду в голосе слуги. Женщиной двигала не трусость. Она действовала, исходя из собственного понимания долга. И когда астропат заговорила снова, то остудила угрозу в своем тоне, оставаясь при этом непреклонной.
— Думай, как хочешь. Но твое поклонение — заблуждение, и лишь по милости моей ты еще говоришь и дышишь, — она выдержала паузу, давая Танауре понять, по какому тонкому льду та ходила, а затем продолжила: — Заблуждения — не оружие. Это слабость. Я следую учению Императора и использую силу разума против нашего врага. И пока капитан Аттик не объявит обратное, Пифос наш. Он — ключ к возможности X легиона наносить удары предателям, и я не отвернусь от нее, пока так не распорядятся наши командующие офицеры. — Она наклонилась к Танауре, и слуга сжалась перед ней. — Это моя битва. Здесь. И я не отступлюсь. На меня уже нападали, и я заставлю врага, кем бы он ни был, пожалеть о том дне, когда он перешел мне дорогу.
Она говорила и чувствовала, как каждое ее слово наливается железной истиной. Ужас ночи испарился, оставив после себя росу холодной ярости.
— Ты поняла меня? — потребовала она ответа у слуги.
— Да, госпожа.
— А теперь вызови вокс-оператора. Впереди много работы.
Аттик подошел к краю ямы. Гальба и Даррас следовали за командиром. В нескольких сотнях метров Ласерт и его отделение встали караулом у второго провала.
— И колонисты к этому не причастны? — уточнил капитан.
— Говорят, что нет, — подтвердил Гальба. Он заглянул в глубокую пропасть. — Да и как бы они могли, не могу представить.
Продолговатая дыра длиной в сорок метров и шириной в десять возникла прямо перед холмом, на котором была построена ложа. Даже примерно оценить ее глубину не представлялось возможным. После первой сотни метров стены терялись в темноте.
— Хотя трудолюбия им не занимать, — заметил Даррас.
И был прав. Всего за одну ночь стена протянулась вдоль половины периметра плато. Безопасная зона разрослась вдвое по сравнению с тем, какой Гальба и Даррас видели ее прошлым вечером.
— Сотни людей работают без устали, — подхватил Гальба. — То, что они сделали со стеной, поистине впечатляет. Но вырыть такую яму они никак не могли. Ласерт не обнаружил никаких следов применения взрывчатки. Земля просто провалилась, вот и все.
— Могло ли послужить причиной постройка этих их «мест собраний»? — предположил Даррас. Почти готовая вторая ложа венчала холм перед другой ямой.
— Нет, — заявил Аттик. — Будь земля здесь нестабильна, мы бы об этом узнали. Думаю, то, что вызвало проседание — это симптом, а не причина нашей проблемы.
Внезапно он замолчал и слегка наклонил голову, прислушиваясь к своей ушной вокс-бусине, а затем снова повернулся к сержантам.
— Вести от госпожи Эрефрен. Прошлой ночью она вела свою собственную битву, и сегодня нападение повторилось. Ее способность читать варп подорвана. — Капитан заглянул в дыру. — Не провалы должны нас заботить, а вот это.
Последнее слово он подчеркнул особо и указал внутрь дыры.
Под ложей колонистов находилось огромное каменное сооружение. Холм оказался нечем иным, как вершиной его приземистого купола. Судя по всему, конструкция была выполнена из того же камня, что и монолит в эпицентре аномалии. Но если происхождение колонны оставалось неопределенным — она выглядела одновременно и естественной, и искусственной, то в данном случае никаких сомнений не возникало. Более того, видимая часть циклопической структуры была пугающе безупречно обработана. Гальба не видел ни соединительных швов, ни следов скрепляющего раствора, словно все сооружение было высечено из цельного куска черного камня. Складывалось впечатление, будто целый горный утес плавно принял такую форму, а прошедшие тысячелетия надежно спрятали его под толщей земли. Похожее строение виднелось и на месте второго обвала.
Гальба подал голос:
— Если это скрыто под двумя холмами…
— Да, — отозвался Аттик, неторопливо разворачиваясь по кругу. — То, что насчет остальных?
Гальба последовал примеру капитана. Только теперь он осознал, насколько точно равноотстоят четыре холма друг от друга. Если провести между ними диагональные линии, они пересекутся в центре плато.
— Почему в двух других местах не произошло обвалов? — задался вопросом сержант. — Они случились только там, где колонисты вели строительство.
— Должна быть какая-то связь, — сказал Даррас. — Просто мы ее пока не видим.
— Если она есть, нужно ее найти, — провозгласил Аттик. — Важно то, что наш враг начинает проявлять себя, а значит, становится уязвимым для контратаки.
Тень легла на лицо Гальбы.
— Что вы имеете в виду?
Аттик указал на строение ксеносов.
— Это построили не ящеры, — он повернулся и смерил взглядом Гальбу, — и уж точно не призраки. Перед нами прямое доказательство существования разумной жизни на Пифосе.
Гальбу замечание капитана не задело.
— Сколько нужно времени, чтобы естественным образом скрылось под землей нечто подобное? Откуда нам знать, что раса, построившая это, до сих пор существует?
— Сам факт их возвращения тому доказательство. Кому бы еще было до них дело? Впрочем, меня мало заботит природа нашего врага. Куда важнее то, как вернее его уничтожить. Помехи, с которыми сталкивается госпожа Эрефрен, ставят в тупик все наши военные начинания. Психологические атаки также дорого нам обходятся.