— Дароприношение, — произнес Мадаил.
Давиниты двигались, словно направляемые единым разумом. Они бросались прямо под лазерный огонь слуг, заливаясь безумным хохотом, даже когда обжигающие лучи обрывали их жалкие жизни. Остальная толпа ринулась сквозь уничтоженные ворота.
— И позже, — демон вновь вздохнул в предвкушении, — причащение.
Железные Руки и Саламандры обрушили всю ярость своих болтеров на Мадаила. Темный ихор хлынул из ран. Первые мгновения демон упивался яркими ощущениями. А затем он резко опустил острие своего оружия, пробил насквозь залитый кровью пол ложи и пронзил саму землю. Та взбурлила, словно озеро в бурю, и из точки удара поднялась мощная волна, расшвыряв космодесантников по сторонам. Гальба тяжело рухнул на спину, но без промедления вскочил и снова открыл огонь. Мадаил махнул свободной рукой, когтями вспоров воздух и скомкав реальность в складки. Снаряды, попавшие в них, исчезали без следа.
Гальба вдруг понял, что ему теперь трудно смотреть на демона. Мадаил наступал за щитом из поврежденного материума. Антону казалось, будто он смотрит сквозь растрескавшееся стекло. Вид чудовища распался на множество накладывающихся друг на друга фрагментов, и линии расколов до боли резанули по глазам Гальбы.
Слезы потекли по лицу сержанта. А когда они попали ему на губы, он понял, что это кровь.
— Брат-капитан, — вызвал сержант по воксу. Он явственно видел, что несут последующие секунды, и понимал, каким будет конец. Если он сможет предупредить Аттика, возможно, эти секунды не пропадут напрасно. Но в воксе лишь шипела статика. Он едва различал голоса воинов своего собственного отделения.
— Брат Галъба, — прорезался голос Кхи’дема. — Прости меня. Я ошибался.
— Как и все мы, — сердито рявкнул Гальба. Если это его конец, то он встретит его, как подобает воину X легиона. Он активировал цепной меч, ринулся на демона и изготовился к двуручному замаху. Боковым зрением он улавливал, как его братья рвутся в бой вместе с ним. Клинок взревел в его руках. Сержант слышал натужный рокот маневрирующих «Поборников». Откуда-то сверху доносился яростный рев «Громовых ястребов». Железные Руки приближались к монстру. Машина вышвырнет эту мерзость из мира разума. Таков был обет Гальбы.
Но не его надежда. Он больше ни на что не надеялся.
До демона оставалась всего пара шагов. Гальба был на острие атаки. Никакие искажения не остановят его — трещины реальности слишком малы. А он был гигантом, безжалостным и неумолимым, движимым праведным возмездием. Он не был плотью. Он был самой силой.
Мадаил ударил первым. Демон резко выставил свой трезубец вперед, маскируя свой выпад за зрительными искажениями. Оружие мрачно сверкнуло и вонзилось в доспех Гальбы. Расколов черный нагрудник и усиленную грудную клетку, лезвия пробили сердца космодесантника. Но внезапную боль и шок затмило иное чувство — чувство смертельного бессилия. Тело высвободилось из оков его воли. Он больше не чувствовал своих конечностей. Ставшие бесполезными пальцы выпустили цепной меч. Мадаил залился злобным смехом и поднял Антона в воздух. Дисплей шлема Гальбы вспыхнул целым каскадом критических красных рун, но уже в следующее мгновение погас.
Холодная тьма протянулась из раны, сжимаясь кулаком вокруг его тела. Она была сильна. Сильнее его.
В конце концов, он был всего лишь плотью.
На глазах Каншеля Мадаил поднял пронзенного Гальбу высоко в воздух. Космодесантник сопротивлялся, но все слабее и слабее, пока вовсе не замер. А демон не останавливался. Он двигался стремительно и грациозно, словно танцор, долго готовившийся к лучшему представлению в своей жизни. Убивая сержанта своим копьем, свободной левой рукой монстр сделал размашистый жест. Он сжал кулак, стягивая реальность тугой петлей. Остатки отделения Железных Рук приближались к демону и, казалось, они бежали тем быстрее, чем ближе тот сводил пальцы. Воины обрушили на него шквал ударов, и чудовище оступилось. Его руки задрожали от напряжения. Но слепая голова захохотала, а многочисленные глаза воззрились на легионеров с холодным, проницательным безразличием. Движения Железных Рук выглядели странными — несогласованными, дергаными, обрывочными, будто они перескакивали отдельные моменты времени, попав в какое-то невообразимое складчатое измерение.
Мадаил раскрыл кулак, высвобождая реальность из хватки.
Материум с хлопком вернулся на место. Ударная волна, поднятая жестоко изувеченными законами физики, разошлась на десяток метров от демона, ставшего эпицентром искажения. Космодесантники оказались в складках, и когда мир распрямился, они внезапно оказались сразу в нескольких местах одновременно. Словно острейшая нить, невозможность рассекла воинов на куски. Поднялся кровавый туман.
Каншелю хотелось закрыть глаза. Хотелось оградиться от зрелища полубогов, разорванных на части. Хозяин пифосских ночей явился, и его реальность была стократ хуже всех его темных обещаний. Впереди людей не ждало ничего, кроме исполнения кошмарных снов.
Но Иерун не закрыл глаза. Он видел, как расчлененные тела космодесантников падают, и знал, что если он сейчас сдастся, то обесчестит легион, служению которому посвятил свою жизнь. Он видел, как его соратники-слуги бьются с культистами, и понимал, что должен делать. И хотя и он, и любой другой смертный умрут в ту же секунду, как только Мадаил обратит на них внимание, это не освобождало его от долга.
И у него была вера. Сейчас она воспылала сильнее, чем когда-либо прежде. Прямо перед собой он видел доказательство существования божественных сил. И если темные силы могли входить в мир в форме плоти и костей, то как он может сомневаться в божественности Императора и Его света? Каншель потерял свою «Лектицио Дивинитатус». Но она ему больше не была нужна. Он принес свою клятву и теперь был дважды связан долгом. Он увидел пример и последует ему во что бы то ни стало.
Он умрет так, как пристало воину X легиона — сражаясь за Императора.
Иерун встал, и ноги его захлюпали по крови. Руки были скользкими, волосы спутались, глаза с трудом открывались, будто склеенные. Свою лазерную винтовку он увидел рядом с выпотрошенным телом одного из культистов. Каншель схватил ее, сделал пробный выстрел и побежал к другим слугам.
Его путь проходил за спиной Мадаила. Демон шептал что-то выжившим космодесантникам, пока они ползали по земле. Каншель не слушал. Один лишь звук голоса существа разъедал его рассудок. Иерун видел, как приближаются «Поборники». Где-то в небе летали «Громовые ястребы». Скрытые за расползающимся саваном тьмы, они не могли наводить свои орудия, но это и не важно. «Машина ярости» и «Сила Медузы» умели бить прямой наводкой, и лишь присутствие в зоне поражения тяжело раненных, но все еще живых космодесантников не давало им стрелять. В противном случае этот участок плато уже был бы уничтожен высокомощными разрывными снарядами.
Слуги преследовали культистов. Борьба с Мадаилом для них была бессмысленна, а давиниты преследовали какую-то свою цель. Кроме того, они были смертными. Каншель сполна навидался свидетельств этому. Извращенное чудо спасло их однажды, но не сегодня. И они умирали. «Найди Ске Врис», — твердил себе Иерун. Простота и насущность этой задачи помогали ему сосредоточиться именно на ней, а не на окружающих кошмарах. «Найди Ске Врис. Останови ее».
Долг станет его возмездием. На долю секунды он позволил себе подумать, что теперь лучше познал дух X легиона. А затем отмел прочь все мысли и побежал в надежде оторваться от своего ужаса и нагнать злость.
Он присоединился к арьергарду слуг, когда те вырвались за стены и выскочили из-под щита тьмы в одичавший день. Культисты бежали по опустошенной земле к базе. Они по-прежнему распевали, и песнь их звучала гимном победы и забвения. И призывом хищникам. Ящеры наступали с обеих сторон. Они больше не страшились открытой земли. Возможно, поняли, что другие хищники, закованные в керамит, им больше не помеха. Возможно, их стало так много, что никакая угроза больше не могла их удержать. Земля содрогалась от поступи чудовищ, бросившихся навстречу обещаниям легкой добычи. Орда была колоссальной. Как раз под стать тысячам давинитов.