Похоже, Арин был не так уж умен, раз начал обсуждать свой план в присутствии Кестрель. Либо считал, что она все равно ничего не сможет сделать с этой информацией. Может, он и вовсе не видел в ней угрозы. План, однако же, был неплох… за исключением одной детали.
— И как мы захватим корабль Венсана? — спросил кто-то из гэррани.
— Взберемся по веревочной лестнице.
Кестрель рассмеялась.
— Ребята Венсана вас по одному перестреляют, как только поймут, что к ним кто-то лезет.
В комнате повисла тишина. Люди напряженно выпрямились. Арин, который стоял лицом к задавшему вопрос гэррани, обернулся и уставился на Кестрель. Его взгляд метал молнии.
— Тогда мы прикинемся валорианскими матросами, которые остались на берегу, — предложил он, — и попросим, чтобы наши шлюпки подняли на палубу.
— Притворитесь валорианцами? О да, вам поверят.
— Будет темно. Лиц они не увидят, а нужные имена у нас есть.
— А как же акцент?
Арин промолчал.
— Полагаю, вы надеетесь, что ваш акцент унесет ветром, — усмехнулась Кестрель. — Но у вас все равно спросят пароль. Так что ваш чудесный план полетит на дно морское вместе с вашими трупами.
Никто не ответил.
— Пароль, — повторила она. — Кодовое слово, которое обычно есть на каждом корабле. Члены команды никому его не сообщают, чтобы наглецы вроде вас на сумели напасть на судно.
— Кестрель, что ты делаешь?
— Даю тебе совет.
Он недовольно хмыкнул.
— Ты хочешь, чтобы я сжег корабли.
— Неужели? С чего бы мне этого хотеть?
— Без них мы будем слабее.
Она пожала плечами.
— Что с ними, что без них, против империи у вас нет шансов.
Должно быть, Арин почувствовал, как изменилось настроение в комнате, когда слова Кестрель указали на очевидную, но неприятную истину: революция была обречена. Когда в ущелье войдет войско империи, присланное на замену ушедшему полку, оно легко раздавит повстанцев. Город окружат, гонцов отправят за подкреплением. И на этот раз гэррани уже не попадут в рабство. Их всех убьют.
— Погрузите в шлюпки бочки с дегтем, — приказал Арин. — С их помощью мы подожжем корабли.
— В этом нет необходимости, — снова встряла Кестрель. — Я знаю кодовое слово капитана Венсана.
— Ты? — выдохнул Арин. — Ты знаешь пароль?
— Да.
Она не знала. Но у нее была догадка. Выбор невелик: названия птиц из «Песни об оперении Смерти». И еще она помнила, как капитан Венсан посмотрел на стоявшую перед ним тарелку. Она бы не задумываясь поставила золото на то, что в день бала он выбрал ястреба — кестрел. Она умела читать мысли по выражениям лиц, будто смотрела на каменистое дно водоема сквозь рябь. Вот так же она видела решение, которое принял Венсан. И недоверие в обращенных на нее глазах Арина.
Эта мысль поколебала ее уверенность.
Арин. Разве он не доказал ей, что она вовсе не видит людей насквозь? Ведь она была уверена, что тогда, в карете, он говорил искренне. Прикосновение его губ показалось ей исполненным благоговения. Но она ошиблась.
Арин вытолкал Кестрель на улицу, и дверь дома захлопнулась за ними. Он отвел ее к краю пустого причала.
— Я тебе не верю.
— Полагаю, ты был курсе всего, что происходило в моем доме. Посылки, письма. Посетители. Ты должен знать, что капитан Венсан ужинал у нас прошлым вечером.
— Он был другом твоего отца, — помедлив, произнес Арин.
— Он привез фортепиано из столицы для моей матери. Он всегда был таким добрым. А теперь он мертв. Верно?