— Давай, тебе нужно уйти сейчас же. Принцессы, скорее всего, уже идут назад, и я должна спрятаться!
Послышались шаги за дверью. Дидина взвизгнула и запихнула меня под кровать.
— Дидина!
Я яростно прошипела, когда она проскользнула за груду платьев, висящих на крючках у стены.
— Шшшш!
Я держалась, стараясь не дышать. И услышала шаги, слова.
— Это будет полной катастрофой, — сказал кто-то тихим голосом. По изысканному акценту я подумала, что это должна быть либо принцесса Марикара, либо принцесса Тереза.
— Я не могу поверить в эту наглость, — ответил другой голос. — Они отправили шпиона, который никто иной, как торговец, и он хочет, чтобы мы одели железную обувь?
— А когда по нашим ногам потечет кровь, что потом случится? — присоединился другой голос.
— Папа никогда не согласится на это.
— Папа согласится на это, пока не увидит, что от этого нет эффекта. Затем он снимет с нас кандалы. И будет извиняться, как и последние три раза, когда его вмешательство приводило к потере крови.
— Оооо, но что если я упаду с лодки?
Голос принадлежал принцессе в голубых тапочках.
— Я сразу пойду ко дну реки, и это будет всему конец! Я не могу танцевать на дне реки!
— Мы сделаем то, что мы должны сделать, — я узнала Лакримору. — Мы оденем все, что бы папа ни потребовал, и мы будем танцевать танцы, которые потребует лорд, и затем это все кончится. Постарайся не упасть со своих лодок.
— Лакримора совершенно права, — сказали Голубые Тапочки.
— Лакримора всегда права, — фальшиво ответила Марикара.
— Нам следует просто признать это, — тише сказал голос. Я подумала, что это была Отилия.
— Нам следует просто рассказать все принцу Василию.
— И что? Папа нас освободит от сделки? — снова Марикара.
— Не от моей сделки, — пробормотал мрачный голос.
— Девочки. Тише. Время, — объявила принцесса Марикара.
Все разом замолчали, и шаги направились по разным углам.
— Эта кровать чиста, — произнесли Голубые Тапочки.
— И эта, — сказала Марикара.
Я начала паниковать. Они были за три кровати от меня.
Я услышала массивный глухой шум тяжелого удара об изделие.
— Ковер чист, — сказала Лакримора.
— Моя постель чиста, — пропели две принцессы хором.
— Платья? — Лакримора начала, и что-то стукнуло.
Но помимо стука, раздался крик.
— Есть один, — мягко сказала Лакримора.
Прогремели шаги, как будто полдюжины принцесс побежали по комнате. Потом раздались звуки борьбы, и Дидина закричала.
— Что это? — спросила Марикара.
— Это… Это ученица знахаря, — сказала Отилия, почти плача.
— Но это не Капустная Девица, — сказала Марикара. Неужели они все меня так называли?
— Есть две ученицы, — сказала ей Лакримора. — Это другая. Что ты слышала, ученица?
— Ничего, — сказала Дидина.
— Я не верю тебе, — сказала принцесса Марикара.
— Она была прямо там, — сказала Принцесса Голубые Тапочки. — Даже не под кроватью.
— Она услышала достаточно, — сказала Принцесса Тереза. — Лакримора достань вина.
— Нет! — прокричала Отилия, но никто не слушал ее.
Я прикусила пальцы, борясь с собой, чтобы не выйти и не зашуметь. Не было выхода, я могла бы сразиться с двенадцатью принцессами или даже с одиннадцатью, принимая во внимание, что Отилия на нашей стороне. Здесь были еще две принцессы, чьи имена я даже не знала, но каждая по отдельности могла избить меня
— Зажми ей нос, — сказали Голубые Тапочки, а затем раздался ужасный звук рвоты и всплеск жидкости, пролившейся на пол. Я ахнула, но никто не услышал меня из-за звуков глотания и дыхания Дидины.
— Она уснет, — сказала Лакримора с жестоким удовольствием.
— Торопитесь! Мы опаздаем! — сказали Голубые Тапочки, послышался грубый глухой стук, они отпустили Дидину, и она упала на пол.
Раздался шум от скрежетания камней, гораздо громче, чем от работы мельницы.
— Пошли, вставай, дорогая, — сказала Отилия. — Я помогу тебе лечь в мою постель.
Дидина пробормотала что-то нехорошее ей.
— Я знаю. Я знаю. Шшш…, но так лучше. Ты не захочешь стать такими, как мы. Ты не захочешь потерять свою душу.
— Отилия! — голос Лакриморы был злобным. — Оставь ее.
— Мне так жаль, Дидина, — прошептала Отилия. — Спи хорошо…
— Отилия! — сказала Лакримора снова. Шаги Отилии не были уже слышны, камень снова заскрежетал о камень, и свет исчез из комнаты. Я вообразила себе, что, возможно, слышала по всему замку, слова спящих:
— Не ходи!
— Ушли, — пробормотала Дидина. — Все ушли. Ее речь была еле слышна.