Она наклонилась к нарциссу, и поникший цветок распрямился вновь, а пожухлые лепестки снова наполнились жизнью, но женщина, казалось, стала еще прозрачнее.
— Ты новая невеста, — сказала она, смотря на меня с интересом, плескавшимся в ее темных глазах.
Я ответила ей взглядом.
— Меня зовут Ревека.
Она обвела глазами лес и сказала:
— Тебе и новому королю придется потрудиться, чтобы вернуть жизнь этому лесу.
— Новому королю? Разве Драгос не правит здесь, как минимум, шесть лет?
Она подняла глаза, как будто что-то считая.
— Лето сменялось уже четырнадцать раз, с тех пор как он заключил сделку и пришел в этот окруженной тьмой мир.
— Четырнадцать?!
От моего вскрика Михас проснулся и подскочил. Женщина взмахнула рукой, и он упал обратно, ударившись головой о ствол дерева, уснув опять. Или же потеряв сознание. Я не могу сказать, что произошло наверняка.
В страхе я сделала шаг назад. Но женщина лишь улыбнулась.
— Тебе не стоит меня бояться. Ни тебе, ни кому-либо еще. Некоторые, кто боится смерти, называли меня Кошмар, но я повелеваю смертью не больше простого смертного, — она наклонилась к очередному нарциссу, — и жизнью, конечно.
Коричневые лепестки цветка побелели и поблескивали на свету бледным серебром. Опять же, она стала прозрачнее, чем раньше.
— Кто вы?
— Я? — улыбнулась она, смотря в сердцевину цветка. — Такие вопросы влекут за собой загадки. Но давай остановимся на том, что я нимфа реки Алеты.
— А…а…
Нимфа? Богини… как в греческих мифах? Я замолчала, сбитая с толку.
Не заметив моего резкого молчания, она снова поднялась, расправляя свои одежды.
— Что ты делаешь в лесу королевы, Ревека?
— Собираю образцы растений, я ученица травника.
— Ну, конечно! — она вскинула руки и хлопнула, сложив их с широкой улыбкой на лице. — Конечно! Травница — это прекрасно. Отлично. Драгос сделал отличный выбор!
— Я не знаю, можно ли назвать это его выбором. Он был в отчаяние, учитывая, что двенадцать принцесс не принимали его предложения на протяжении последних шести лет… и я предложила себя, чтобы спасти отца.
— Твоего отца? А как он с этим связан? Где твоя мама?
— Моя мама умерла, когда я была еще ребенком. А отец садовник в замке Сильвиан, понимаете, и…
Она оборвала меня хлопком.
— Это все неважно. Путь не должен быть един, чтобы быть стоящим. И конечно, было бы лучше, если бы у тебя была мать, но королева — это королева, и лучше бы Драгосу с этим не затягивать, — она резко нахмурилась, — но ты ведь ничего не ела!
Михас зашевелился и забормотал, и женщина снова взмахнула рукой, и он погрузился в сон. Она повернулась ко мне, ее лицо выражало сочувствие.
— Я знаю, дочери садовника очень сложно привыкнуть к Дому Без Солнца.
— Дому Без Солнца? — повторила я
— Все эти земли — Дом Без Солнца. Ты, вероятно, называешь их Подземным миром? Это живое место, сосредоточие жизни, смерти и магии, которая сосуществует с Верхним миром. Если Подземный мир не будет нормально функционировать, то это отразится и на Верхнем. И наоборот, разумеется.
— А Подземный мир страдает? — спросила я, уже зная ответ, видя ответ, написанный в болезни леса.
— Тонос страдает. Все это гниение, что ты видишь вокруг лишь часть того, что происходит по всей земле. Деревья падают, но их место не занимают новые, ты это видела. Но в других местах все еще печальнее. Души пропадают на пути и не получают ни места в Раю, ни перерождения, которого они заслужили. Твоя задача, как королевы, прекратить это, излечить землю, — она посмотрела на свои руки, через которые проходил свет. — Даже я уже не так сильна, как прежде. Река Алета страдает, также как и души, как и лес. Излечи нас, Ревека.
— Э-эм… Я? Как я могу помочь Тоносу?
Она улыбнулась.
— Все просто, будь тем, кто ты есть и кем должна быть — королевой Тоноса. Королева вернет баланс в мир, разбудит жизнь там, где только серая смерть.
Не удивительно, что Драгос так отчаянно стремился найти жену, его земли умирали и нужна королева, чтобы излечить их. Он сказал, что ему не нужны наследники. И не похоже, что у него настолько много обязанностей, что необходимо разделить их груз с женой.
Нимфа все продолжала:
— Когда ты станешь королевой, лечить для тебя будет также естественно, как дышать, — ее улыбка померкла, — но не раньше. Никогда раньше. Я знаю, были времена, когда я морила себя голодом, отказывалась есть и присоединяться к Подземному миру, и итогом были только страдания других.