Но все-таки, как излечить Тонос? Что было сердцем этих земель? Я подумала о нимфе реки Алеты. Что она говорила? Она хотела, чтобы я излечила земли, души и… ее саму. «Я уже не так сильна, как раньше, — говорила она. — Река Алета страдает, как и души, как и лес».
Единственное, что еще приходило в голову, это попросить Драгоса привести мне одну из исчезающих душ, чтобы я могла опробовать на ней свои зелья. Не думаю, что я бы вынесла еще одно исчезновение души на моих глазах. Но отказываться от этой идеи я не буду, как минимум пока у меня не наберется достаточно зелий для эксперимента, и пока я не побываю у истоков Алеты.
Когда не работала в гербарии, то бродила рядом с замком в поисках новых растений.
Время от времени я встречала Драгоса, ведь мы, разумеется, не ели вместе и у него были свои обязанности, требующие времени. Вероятно, мне стоило бы обратить внимание на то, чем он занят. Но первостепенной задачей для меня стало исцеление, и если есть вероятность, что я смогу это сделать, не становясь королевой, то я предпочту такой вариант.
Я была удивлена, когда почувствовала его особый аромат, выкапывая руту неподалеку от танцевального зала.
— Я знала, что ты здесь — бросила я через плечо, не раздумывая. Драгос вступил в круг света, исходящий от моей лампы, проваливаясь копытами в грязь. Я закусила губу и отвернулась. Иногда мне становилось плохо от лишнего напоминания о его змеиной натуре.
Когда я все-таки подняла глаза, он смотрел в темноту зала, не обращая на меня внимания.
— Скучаешь? — спросила я.
— По чему?
— По… ммм… вероятно, по танцам?
Он задумался.
— Странно по этому скучать.
— Тебе было не по душе танцевать?
— Я танцевал больше, чем мне бы того хотелось. А почему ты спрашиваешь? Хочешь потанцевать, Ревека?
Мое лицо вспыхнуло. Я ощутила себя маленьким ребенком, который намекает на сладости так сильно, что взрослым приходится сжалиться над ним и спросить, не хочет ли ребенок конфетку. Я не хотела танцевать. Не умела танцевать. Их танцы выглядели устрашающе, принцессы в полуобморочном состоянии, окровавленные туфли… И все же…
«Ты ухаживал за двенадцатью принцессами и танцевал с ними, а мне не довелось и разочка потанцевать,» — подумала я, но не знала, как это сказать. Ведь получилось бы, что я веду себя, как застенчивая кокетка или как плаксивый ребенок. А я не была ни тем, ни другим. По крайней мере, не хотела ими быть.
Драгос протянул мне руку.
— Тогда пошли.
— Ой, нет, я…
Он нетерпеливо махнул рукой и сжал мои ладони.
— Нет, это была глупая мысль. Я не хочу оказаться в предобморочном состоянии и с окровавленными ногами после танца.
— Я не всегда так танцевал с ними. Сперва я был нежен и мил. Я покажу тебе.
Он резко хлопнул руками, и зал наполнился светом, сперва мягким, затем он становился все ярче.
Я колебалась, но была заинтригована и позволила ему проводить меня в центр танцевального зала. Затем он еще раз хлопнул, и послышались звуки настраивания музыкальных инструментов. Те же насекомые, которые украсили это место в первый раз, просыпались. Некоторые еще были не в голосе, а в случае с насекомыми, не в теле. Это было как рассвет. Это было прекрасно, даже если бы я не изголодалась по свету.
Драгос поклонился мне, а я сделала реверанс, и мы начали танец.
Звучит это, конечно, куда более элегантно, чем было на самом деле, ведь я не знала, как передвигать ноги. Танец был тот же, что и у принцесс, и несмотря на то, что выглядело это знакомо, у меня никогда не было возможности освоить его в монастыре или во время путешествий с Па.
Но Драгос обучал меня, очень терпеливо, показывая мне одни и те же движения, пока я не запомнила их. Несмотря на то, что это было похоже на танец с деревом, говоря о нашей разнице в росте, получилось довольно неплохо.
В середине нашей первой удачной попытки, я спросила, как называется танец.
— Призоньера, или танец узника.
Название танца было уж слишком подходящим.
Немного спустя я спросила у него:
— Тебе нравится?
— Больше, чем я предполагал. Для меня в новинку не принуждать кого-то танцевать.
Какое-то время я молчала.
— Но после первого года ты наверняка должен был понять, что это не сработает. Что ни одна из принцесс не согласится выйти за тебя.
Он ответил низким, похожим на рык, голосом.
— У меня не было другого выхода. Не было другого способа найти себе жену, так что пришлось удерживать их от Верхнего мира и надеяться, что одна из них согласится до окончания соглашения.