— Женись на ней! Она принцесса. У тебя не будет другой возможности жениться на принцессе.
— Она именно та, кто мне нужен, Ревека. И я знал, что она не придется тебе по душе.
— Напротив, упрямый ты человек, — проворчала я.
— Она отравила Дидину, чтобы спасти ее душу, это ты понимаешь?
Я понимала и понимала, что Лакримора в это верит. Но это не означало, что я стану давать растением ее имя.
— Делай, что считаешь нужным. Я не понимаю, как ты можешь ее любить, но делай, что считаешь нужным.
— Я никогда не рассказывал тебе, что есть любовь, Ревека? — я многозначительно посмотрела на него, и он издал нервный смешок. — Видимо не рассказывал. Позволь мне объяснить на твоем языке. Любовь — она как крапива. Только жалит она изнутри, начиная с сердца и распространяясь повсюду. Хуже всего, когда она достигает этого места, — он потер переносицу, — тогда твое зрение искажается. Но, в конце концов, она перестает жалить, в тот момент, когда соглашается поцеловать тебя. Но принимается делать это вновь, когда соглашается выйти замуж.
— Па, — перебила я его, — это не любовь, это страх.
Па затряс головой, смотря с восхищением в том направлении, куда ушла Лакримора.
— В моем случае это одно и тоже.
Па хотел, чтобы я поела, поспала, приняла ванну и поспала еще и именно в этой последовательности. Но мои мысли занимали только спящие в западной башне.
— Я должна это сделать, Па, — сжимая его руку, которая пыталась отвести меня на кухню уже в третий раз.
— Позволь хотя бы пойти с тобой, — сказал Па, поняв, что меня не переубедить.
Когда я зашла в башню, Адина была невероятно рада меня видеть, но я пришла с конкретной целью. Радость от встречи подождет.
Я взяла ложку и зачерпнула содержимое железной чаши.
— Что это? — спросила Адина, когда я вливала Воду Смерти в рот Дидине. Я не ответила ей. Сама не могла поверить, что делаю это.
Легонько сжала горло Дидины, чтобы она сделала глоток. Я ожидала, что произойдет что-то драматичное, но ничего не случилось. Я даже не могла понять, дышит она или нет. Я сама сделала глубокий вдох, затем взяла чистую ложку, чтобы ни в коем случае не перемешать две жидкости, и зачерпнула Воду Жизни. Я налила ей несколько полных ложек Воды Жизни и начала массировать горло.
Ничего не произошло. Она даже не сделала глоток. Меня посетила мысль, что я не знаю, как буду объяснять Адине, что убила ее внучку. Я отбросила панику и стала звать Дидину мягким голосом.
— Просыпайся, Дидина. У нас с тобой еще много дел. Но тебе нужно проснуться.
Она судорожно вздохнула. Воздух попал ей в легкие.
И ее карие глаза распахнулись.
Она попыталась сесть, но была слишком слаба для этого и лишь повернула голову на подушке.
— Бабушка? — хрипло произнесла она, поймав взгляд Адины.
Адина замерла и не могла оторвать глаз от Дидины. Крик радости заполнил комнату, когда старушка опустилась на пол рядом с внучкой, сгребла ее в объятия и рыдала навзрыд, пока бедная девочка обводила помещение ничего непонимающим взглядом. Но Па тут же подвел меня к матери Дидины и наклонился надо мной, пока я поочередно поила ее Водой Смерти и Жизни, и убеждал умирающую женщину проснуться.
И она проснулась.
Последовавшие за этим вскрики радости стали еще громче. И признаюсь честно, мои глаза наполнились слезами, когда Дидина увидела маму и заговорила. Но нам с Па пришлось не обращать на них внимания, нам нужно было продолжать свое дело и разбудить Сфетник, Юлию и остальных.
И именно так мы смогли пробудить спящих мертвецов в замке Сильвиан.
Глава 36
Каким-то образом Па умудрился убедить всех в том, что это он разрушил проклятие.
Принц Василий произвел Па в графы в какой-то богом забытой деревушке в горной стране и то неохотно. Как я узнала, принц Василий был уверен, что Па не сделал ничего значительного для того, чтобы разрушить проклятие. Он хотел, чтобы все думали, что именно железные туфли помогли спасти принцесс. Но все знали, что именно Па спустился в Подземный мир в шапке-невидимке и вернулся с двенадцатью принцессами и тридцатью пропавшими людьми, так что Па считался разрушителем проклятия и получил возможность жениться на одной из принцесс. Даже учитывая, что принцессы знали, что их спасло мое обещание стать женой лорда Драгоса.
Я могла бы и обидеться из-за этого, но сам факт того, что теперь слышу, как черви ползают в земле и прорастают семена, что могу читать в темноте и чувствовать приближение дождя за много миль, и могу усыпить Михаса, да и кого захочу, простым взмахом руки — все это вполне похоже на награду. Тайна о моей второй личности и возрастающей силе хранится, как второе сердце, бьющееся медленно в груди.