И я больше не была связана словом. Драгос сам это сказал. Может быть, я и хочу излечить Тонос, но, в конце концов, не могу же я заставить его жениться на мне? Тоносу, возможно, нужна не только невеста по доброй воле, но и жених.
А Драгос не выражал желания сделать это по доброй воле.
Меня душили слезы, и я не могла и слова вымолвить. Я сделала жалкий реверанс и повернулась, чтобы уйти.
И в ту же секунду боковым зрением я увидела, как что-то голубое промелькнуло рядом со мной. Еще не до конца осознав, что увидела, я закричала во все горло.
Но Драгос уже пришел в движение. Он выхватил сверкающий трезубец из ручки своего трона и ткнул его основанием в голубую вспышку, затем быстро перехватил оружие, готовясь нанести удар сверху.
Голубая вспышка превратилась в Армаса, а на его голове остались лишь лоскуты от моей второй шапки-невидимки. Он яростно бросился в направлении Драгоса, направляя удар меча в середину головы Драгоса, туда, где располагался третий глаз.
Я уверена, что это Лакримора послала его убить Драгоса.
Одним ударом трезубца Драгос выбил меч из рук Армаса, другим сбил его с ног, еще одно движение и Армас оказался на полу, а трезубец Драгоса упирался ему в горло коротким зубцом, а два длинных расположились по обеим сторонам от него.
— Я отпускал ее, — произнес Драгос.
— Я выполнял свою миссию перед лицом Бога, змей, — ответил Армас.
Не поворачивая головы в мою сторону, Драгос произнес:
— Ревека, уходи.
Меня сковал страх ровно до этого момента, но я почувствовала, как по телу разливается спокойствие, и сделала шаг вперед и положила руки на трезубец.
— Пощади его.
— Его? Почему?
Я нахмурилась.
— Есть ли причина, достаточно весомая, чтобы пощадить одного человека, когда требуется простое милосердие? Я могла бы солгать и сказать, что у него двое маленьких детей…
— У меня есть…
— Замолчи, нет у тебя детей, — я была в этом уверена. — Я могла бы сказать, что его смерть причинит боль Отилии и Сильвании, и мне. Я даже могла бы предположить, что тебе будет легче жить дальше, не проливая его кровь и не причиняя вред своей душе… но я лишь требую пощады.
И я знала, что Драгос обязан дать мне то, о чем прошу. Я знала это так же хорошо, как то, что дышу. Если я задумывалась об этом, то могла посчитать вдохи и выдохи, но если не думала, все равно продолжала дышать. И зерна граната дали мне это знание.
Драгос резко ответил.
— Иди, позови стражу. Мы свяжем его. Поклянись, что ты не развяжешь его, пока он не покинет Подземный мир, поклянись, что никогда не сделаешь ему еще одну шапку-невидимку и не допустишь, чтобы он заполучил другую.
— Я клянусь, — сказала я, еле сдерживая смех, от осознания того, какой властью я обладаю.
Я вышла в коридор и позвала стражу.
Глава 35
Должно быть, мы выглядели странно, заходя в Королевский лес: я, одетая по-королевски, но в обычной крестьянской обуви, еще и перекусывая инжиром, растерянный Михас, который тащил огромную связку трав из моего гербария, и Па, который вел перед собой связанного Армаса.
Я отмечала все изменения, что произошли в лесу. Каждый мой шаг посылал волну оживления по лесу. Цветы вновь оживали, когда я проходила мимо, и блеклость пропадала из стволов деревьев буквально на глазах. Погрузившись в наблюдение за преображением леса, я даже не сразу заметила, что за мной никто не следовал. Когда я, наконец, обернулась, Михас, Армас и Па неподвижно стояли на тропе, глядя куда-то вперед.
— Что…
И тут я увидела ее, нимфу Алеты, она стояла в тени деревьев и выглядела куда реальнее, чем при нашей первой встрече. Она улыбнулась и поклонилась мне, протянув две чаши, которые держала в руках: одна была простая, сделанная из темного железа, другая, изящная, ярко блестела серебром.
— Да здравствует королева Тоноса! — радостно прокричала Алета.
— Но я не королева Тоноса. Драгос не намеревается жениться на мне. Я покидаю Подземный мир, а это мое сопровождение, — я помахала рукой перед глазами Па, но он даже не моргнул.
— Он тебя не слышит. Я… заморозила его. Всех их.
— Зачем?
— Чтобы отдать тебе это, — она протянула мне чаши, и я, не раздумывая, приняла их из ее рук. Они были такие холодные, что руки свело до локтей.
— Что это? — я ахнула. От железной чаши исходил сильный аромат лесного суглинка, и у меня защекотало в носу, а из серебряной чаши пахло пыльцой, и я еле сдержалась, чтобы не чихнуть, подумав о слове «огурец». Всегда срабатывает.
— Ты уже знакома с Водой Жизни, живой водой, даром реки Алеты. Она всегда подается в серебре или камне. С чем ты еще не знакома, так это с Водой Смерти, она убивает, но также и лечит раны умерших. Живая вода возвращает мертвых к жизни. Ваши спящие из башни, души которых бродят по этому королевству, не мертвы. И так как ты не можешь вернуть к жизни тех, кто еще не умер… Сперва смерть, потом жизнь, чтобы вернуть непробудных спящих.
— Ты хочешь, чтобы я их убила?
Нимфа кивнула в ответ.
— А затем вернула к жизни.
— Откуда ты знаешь, что… Нет, подожди. Почему ты не сказала мне этого раньше, когда мы встретились?
— Тогда я не совсем была собой. Вода Жизни не могла оживлять, когда мы впервые встретились. И я сама не помнила таких элементарных вещей, — она подняла руку, которая была так же осязаема, как и моя. — Без королевы силы Алеты таяли.
— Я же уже сказала тебе, — ответила я слегка грубо, — мне не стать королевой.
— Но ты уже ей стала, — ответила она невозмутимо. — Ты отведала не просто фрукт этого мира — ты съела именно гранат, фрукт, который скрепляет браки, и тот фрукт, который съедают мертвые, чтобы переродиться. И в ту секунду ты стала Проводником Душ, ты стала истинной королевой Тоноса.
— Я… Я и правда ей стала? А король Тоноса об этом знает?
— Я уверена, он поймет со временем, — она махнула рукой в сторону тропинки. — А теперь иди, занимайся своим делом. Ты и только ты обладаешь силой, способной возродить эту страну. И нет никого, кто лучше справился бы с пробуждением душ, застрявших между жизнью и смертью.
— И… и это все только потому, что я съела именно гранат, а не… инжир?
Нимфа расплылась в улыбке.
— Если тебе хочется в это верить, то пожалуйста. Но многие сказали бы, что это судьба.
— Судьба — для тех, кому лень принимать решения.
Ее улыбка стала еще шире.
— Может ты и права. В другой жизни я принимала решения и не ждала, пока судьба скажет свое слово. По крайней мере, так говорится во всех историях.
— Подожди, в другой жизни? В какой другой жизни?
Она рассмеялась.
— Я расскажу тебе при нашей следующей встрече. Счастливого пути тебе, сестра, — ответила она, отступая к деревьям.
— Подожди! Кем ты была? Алета!
Но она исчезла, и я не имела ни малейшего представления о том, что теперь делать. Руки у меня были заняты, и мне не хотелось отпускать чаши. Па и остальные так и стояли неподвижно. Какое-то время я внимательно за ними наблюдала, а потом решила попробовать самое очевидное и крикнула: «Подъем!»
Они тут же пришли в себя. Па уставился на меня и на то, что я держала в руках.
— Куда ты ходила? И что это у тебя в руках?
— Я получила их в дар. И это поможет пробудить спящих.
Принцесса Лакримора ждала нас у выхода из туннеля, чтобы поприветствовать. На самом деле, конечно, она была там из-за Па, бросившись ему на шею и одарив таким поцелуем, что мне пришлось отвернуться. Меня она тоже обняла, но как-то невзначай, я ответила ей слабым объятием. Армас тоже не остался без объятий от Лакриморы, но Михаса она проигнорировала. Это привело меня в бешенство. Ведь именно Михас пожертвовал своей свободой, чтобы прийти мне на помощь, именно Михас носил мне еду из Верхнего мира, и теперь она ведет себя так, будто он пустое место?