Кажется, необходима известная коррекция нашего суждения о сугубой опасности таланта в науке: не следует недооценивать и лишенных оного. Вполне лишенных его и нет; но и лишенные – не таланта, а отчасти интеллекта – достигают своих целей замечательной активностью. Вероятно, продвигайся научное познание вообще усилиями одной духовной черни, человечество по сей день увлеченно занималось бы рычагами 1-го рода, что послужило бы ему только ко благу. Но на деле именно этой, мало вменяемой и практически безответственной категорией самоотверженно продвигается то, что уже «расколото» оригинальным исследователем. Если последний озабочен термоядерным синтезом, психотронным оружием, клонированием и подобными прелестями, то первые успешно возводят в мировых столицах мусоросжигающие заводы (припоминается, что в природе – а хоть и в том же русском крестьянском хозяйстве – сроду не было проблемы «мусора», не чудеса ли?), ведут и планируют «осушение» и «орошаемое земледелие» (для простоты в одном и том же месте, как в Мещерском крае: воду вначале выжимают из почвы в канавы, и она уходит; затем естественные водоемы выливают на поля, и они мелеют; трудность организации уже самого простого кругооборота воды показывает, насколько труднее разрушить, чем создать), а натолкнувшись на затруднения в строительстве новых ГЭС и каналов, отвергнутых экологической экспертизой, продвигают – с большим талантом! – «безотходные» технологии, «безопасные» проекты ковыряния каспийского дна и «экологически чистые» (например, водородные) двигатели (основанные на тепловом цикле, то есть работающие принципиально на разности температур, другими словами, греющие воздух!).
Следовало бы напомнить этим достойным господам, что экологически чистыми, возможно, станут наши с ними драгоценные тела при условии, что у родственников достанет средств облачить их в шерстяные костюмы с костяными пуговицами и в хлопковые (профессоров, конечно, в кожаные) тапочки. Возможно, сказали мы: если мы и они сами не станем питаться их продукцией и если в саму шерсть и хлопок, в сам уже могучий череп и позвоночник великого академика не въестся неистребимый какой-нибудь полиэтилен…
Мы отнюдь не ставим себе критических задач. У нас достанет сил сообразить, что маховик, коий с превеликим рвением раскручивался в течение трех веков, едва ли удастся остановить разом, воткнув в него с разбегу героическую голову. Речь о том, что время тормозить его – разумно и потихоньку – давно приспело, а между тем пониманием этого, похоже, и не пахнет. Наука в массе (за единичными персональными исключениями) не изменила своей изначальной, от века оплачиваемой и высокоинтеллектуальной службе: отламыванию палок у природы, чтобы достать банан – или чтобы вытянуть той палкой «лучшего друга» на соседней ветке.