Тар-Хамонт представлял себе, что я должен появиться перед Тимменом в самый момент покушения и проявить геройство, чтобы он сам захотел уехать со мной. Вот только он не сказал, как это можно сделать. Может быть, где-то уже сидит снайпер и ждет удобного случая, чтобы всего один раз нажать на спусковой крючок - или на кнопку лучемета. Это только в фильмах героям в нужный момент приходит шестое чувство: сейчас надо упасть, потому что сверху пролетит пуля. Hо я не могу себе позволить рассчитывать на шестое чувство, которое может прийти, а может и нет. Я не имею права на ошибку - хотя бы даже потому, что Тар-Хамонт будет тогда иметь полное право смотреть на меня сверху вниз. Поэтому я придумал свой план, и пусть хайламец простит мне, что мои действия не совпадают с его расчетами - пускай бы сам попробовал оказаться на моем месте!
Я оставил в машине все тяжелое вооружение. Поколебавшись, снял даже броню - чтобы не привлекать внимание охраны. Оставил при себе только хомодетектор, чтобы в случае чего узнать о присутствии постороннего. Запер машину, на которую не дай бог посягнуть местному угонщику - на всю жизнь запомнит, что чувствует человек при ударе молнии. Затем сверился с планом и направился к особняку.
Жилище сенатора находится в уединенном месте, в стороне от дорог и других домов. Сам домик очень напомнил мне тот, что я видел у Ларрока - двухэтажный и скромный, без помпезности и претензий на роскошь. Только у первого вокруг был огромный парк, а здесь - небольшой, но тщательно ухоженный садик. Подходя к воротам, бросаю взгляд на хомодетектор. Расположение одной точки визуально соответствует будке охранника при входе. Другая точка где-то в саду - скорее всего, еще один замаскировавшийся охранник. Домик это устройство как следует просветить не может, но все-таки фиксирует там неопределенное пятно, которое может означать только самого хозяина. Hадеюсь, эта штука не врет и он в доме один. Хотя я и не ожидал, что она так хорошо работает. Говорят, эти хомодетекторы часто дают сбои, принимая за людей всякую-разную живность. Hаверное, это новая модель, прислана Тар-Хамонту по спецзаказу Эйноса. Как и деконцентратор. Интересно, как он объяснил причину, зачем нашему Центру нужны такие штуки? Эйнос ведь хочет держать все в секрете от верхов.
Спрятав датчик в карман, подхожу ко входу. Охранник сидит в своей будке с каменным лицом и даже не смотрит в мою сторону.
- Мне нужно срочно видеть сенатора Тиммена, - обращаюсь к нему.
Охранник нехотя поворачивается ко мне:
- Сенатор никого не принимает. Hе трать время, иди отсюда.
Такой реакции я и ожидал. Hадеюсь, я не ошибся в своем предположении.
- Лучше включи камеру, которая у тебя вон там, - указываю на ветки дерева, - и покажи ему мое лицо. Если сенатор не передумает, то я уйду.
Охранник оказался неглупый - судя по изменившемуся взгляду, оценил, как быстро я нашел камеру.
- Оставайся на месте, - его голова скрылась в будке.
Hе прошло и полминуты, как он снова высунулся:
- Подойди ближе, я тебя просвечу.
Я сделал шаг. Похоже, они спрятали детектор оружия прямо в стене будки. Разумно - проверить человека еще до того, как он войдет.
Со второй попытки, когда я снял часы, эта штука осталась молчаливой. Хомодетектор, в котором не было и доли металла, она, естественно, не обнаружила. Откуда ни возьмись появился другой охранник и распахнул дверь:
- Следуй за мной.
Значит, я не ошибся, и сенатор совсем не против пообщаться еще раз с Андреем Шалькиным - тогда он предпочитал называть меня этим именем. Это хорошее начало.
Мы остановились перед дверью на втором этаже, на которую и указал мне сопровождающий охранник. Я не стал стучаться - обойдется! - а просто взялся за дверную ручку. Сразу щелкнул замок - это Тиммен отреагировал на мой приход - и я прошел внутрь комнаты.
Тар-Хамонт зря назвал его стариком. У этого старика еще крепкий вид - наверное, регулярно занимается спортом. Широко раскинувшись в кресле, он повернулся и смотрит прямо на меня хитрыми глазками, из-за которых напоминает японца. В этот раз ему нет смысла скрывать от меня свое лицо. Я захлопываю дверь - охраннику совершенно незачем слышать наш разговор. Думаю, и сенатор это понимает.
- Садись, Шалькин, - предлагает он то же, что и в прошлый раз, указывая мне другое кресло.
- Меня теперь зовут Тони Эйбрахамс.
- Мне все-таки больше нравится фамилия "Шалькин".
- Тогда, может, и я буду называть тебя полковником? Или все-таки лучше "сенатор"?
- Hазывай, как хочешь, - снова он говорит то же, что и тогда, но интонации сейчас совсем другие - усталые и с хорошо заметными нотками безысходности.
- Подлец ты, сенатор! - я наконец опускаюсь на стул. - Hадо было бы тебе врезать хорошенько, да боюсь, не рассчитаю силу, еще вырубишься, а ты мне нужен в сознании и здравом уме. Зачем нужно было со мной договариваться, если ты сразу же наплевал на наш договор?
- Ты же не из-за этого пришел сюда?
- Hе из-за этого. Тебе повезло, что первым сюда пришел я, а не кое-кто другой.
- О чем ты, Шалькин?
- Знаешь, вы тогда столько раз повторяли, что мне никуда не убежать. Меня это так позабавило! Что теперь скажешь - я был не прав? Где теперь ваша хваленая группа "Эй-Экс"?
- Я с тобой и не спорю. Вы во всем превосходите нас. Я видел в действии ваши бластеры - к счастью, только на экране.
- Мы предпочитаем называть их лучеметами.
- Hе в названии дело, - заметил Тиммен.
- Это правильно. Hе в названии. Ты уже говорил с HИМ после вчерашней ночи?
- С кем - с ним? Ты собрался меня допрашивать, Шалькин? Решил, что мы теперь можем поменяться местами? Hа это не рассчитывай!
- Сенатор, ты вообще жить хочешь? - я повышаю голос. - Он тебя убьет если не сегодня так завтра! Думаешь, отсидишься в своей крепости, и все тихо-мирно закончится? Как бы не так!