Покрыв поляну обрывками плетей и смятой листвой, наполнив воздух ароматом зелени и пылью от трухи завядших растений, что переплетались на камне вместе с живыми побегами, принц отступил на шаг, осмотрел открывшееся изваяние. Демон, застывший в угрожающей позе, распахнувший крылья. Некоторые рога отломились со временем, некоторые детали стерлись бесчисленными дождями, сточились ветром. Но демон всё так же был страшен, как в ту пору, когда был живым... Хотя нет, принц взглянул на онемевшую колдунью, которую колотила дрожь, и понял, что живым и двигающимся демон был адски кошмарен и опасен.
Принц вернулся к возлюбленной, опустился перед ней на колени. Та себя не помнила от накатившего ужаса - потянулась к принцу, неосознанно ища тепла и защиты, позволила себя обнять. Сама нашла губы, своими дрожащими губами припала в неловком соленом поцелуе. И принц решился: так или иначе, но малейшее промедление будет стоить жизни его чародейке. Но он без борьбы не сдастся, не позволит окаменевшему истукану отнять у него возлюбленную!
И принц снова рванул с мелко трясущихся плеч балахон. Причем на этот раз колдунья не то что не противилась, но сама торопливо выскользнула из грубой ткани, накинулась на принца, словно каждую каплю нежности спешила забрать себе, боялась упустить, чтобы за гранью не жалеть ни об одном потерянном поцелуе...
Принц осторожно уложил ее на спину, она же не желала отпускать его ни на миг, цеплялась руками, беспомощно скребла ногтями по одежде любовника, но тому некогда было раздеться полностью. Принц мягко подготавливал для любви невинное тело девы, чтобы та смогла принять его, не крича лишь от раздирающей боли. Если им не суждено быть вместе - во что принц не желал верить! - пусть хотя бы это будет единственный раз, когда прекрасная отшельница познает таинство любви. Принц поклялся себе, что заставит кричать свою колдунью от переполняющего наслаждения...
Они спешили, но ласки их были неторопливы. Они упивались каждым мгновением, разделенным вместе. Предусмотрительность принца позволила ей принять его полностью, лишь поначалу скривиться от распирающего непривычного ощущения. Несколько мгновений, слитых в глубоком поцелуе - и принц смог двигаться, осторожно и ласково проникая, и плавно скользя назад, чтобы вновь проникнуть, но уже чуть-чуть глубже... Колдунья оказалась не столь терпелива, как принц. Она застонала в сладкой досаде за эту неторопливость. Она принялась елозить под принцем, а тот не посмел прижать ее сильнее и лишить возможности себе мешать.
Вскрикнув в невнятном раздражении, колуднья с неожиданной силой сбросила с себя принца, уронила его на землю - и оседлала сверху, уверенно направила его орудие в себя. И принялась двигаться сама. Резко. Без осторожности. Без ненужной медлительности. Жадно. Страстно. Собственнически. Наслаждаясь обретенной наконец-то свободой. Полетом без крыльев. Свободой чувствовать и быть по-настоящему живой, что так дорого ей обойдется...
Колдунья полностью открылась перед принцем. И ученик воспользовался моментом: собрав всю волю, сосредоточившись до мушек перед глазами - принц тонким лучом силы ударил в центр сердца, желая растопить кристалл проклятия...
Она пронзительно вскрикнула, замерла на принце, позабыв обо всём на свете, самозабвенно закрыв глаза и запрокинув лицо к небу. Ее любовник жадно двинул бедрами, чуть подкинув на себе легкое тело - и излился, прикрыв веки в блаженстве... Однако лишь краткий миг длилось их сплетенное волшебство душ и единение тел.
Истукан с громоподобным треском раскололся. Камень заскрежетал о камень, куски начали обваливаться, глыба за глыбой - на поляну, на двух любовников.
Снова раздался крик колдуньи, теперь совсем иной: она резко выпустила всю свою силу, чтобы накрыть их куполом защиты. Неподъемные глыбы падали с высоты и ударялись об этот невидимый щит - и отлетали в стороны, словно встретились с упругим препятствием, которое не поддавалось их грубому напору. Колдунья припала к груди принца, обхватила его ногами и руками со всей силой отчаянья, со всем отчаянным желанием защитить его, пусть даже ценой собственной жизни.
Принц не мог ничего сделать. Он проклинал себя за неспособность сообразить, что нужно делать, как можно помочь возлюбленной, что сейчас защищала их от верной смерти. Колдунья перестала дрожать и всхлипывать, но камни всё падали и падали. Уже мельче, но всё равно слишком острые и всё равно слишком большие для хрупкого человеческого тела. Для незащищенной голой спины. Принц обхватил ее руками, но что толку? Щит становился всё меньше, купол, закрывавший их, сжимался и истончался. Колдунья, обессиленная, потеряла сознание.