- Нет, без совета монаха-доминиканца не разобраться! – Заодно нужно было сообщить приору и неприятное известие о королевском указе, касающемся инвентаризации всех монастырских владений и отправке доходов с них не в Рим, а в Стокгольм.
После вечерней мессы наместник и владыка всей Приботнии Ганс Андерссон пожаловал к отцу Мартину. Рыцарь слегка стукнул железной печаткой в калитку монастырских ворот, так что содрогнулись ее мощные дубовые доски, и не дождавшись гостеприимного распахивания, принялся грохотать уже изо всех сил. По окрестностям разнесся такой шум, будто целая армия штурмовала монастырь и била окованным железом тараном в неприступные стены. Но прочное дерево, хоть и вздрагивало от ударов рыцарской руки, не поддавалось.
После довольно длительного ожидания, которое наместник провел в беспрестанной атаке калитки, когда с него уже покатились первые капли пота, неожиданно проем открылся и старый рыцарь едва удержал равновесие на ногах, поскольку бронированный кулак устремился вперед, тело за ним, а преграды более не существовало. Не сдержавшись, Ганс Андерссон громко высказался:
- Черт бы вас всех подрал, бездельники!
На что открывший ему дверь монах тихо, но строго заметил:
- Не стоит забывать, ваша милость, что вы находитесь в святой обители, и упоминание имени Сатаны есть большой грех.
В запале рыцарь хотел было добавить ругательств, и уже набрал воздуха в легкие:
- А какого… - но сдержался, с шумом выдохнул, даже перекрестился железной перчаткой.
- Отец Мартин вас ожидает в трапезной! – упреждающе произнес монах. Наместник кивнул, молча проглотив ругательство, и хотел было последовать за встречавшим, но тот сначала тщательно запер калитку на тяжелейший засов, и лишь потом жестом пригласил рыцаря за собой.
Приор монастыря, уже извещенный о визите столь высокого гостя, отчего и произошла заминка у ворот, ожидал наместника в трапезной, стоя лицом к распятию, и тихо читал молитвы, перебирая простые потемневшие от времени и употребления деревянные четки. Грохот рыцарских лат, что сопровождал каждое движение Андерссона, не отвлек отца Мартина от его занятия, и спина монаха осталась неподвижной. Наместнику ничего не оставалось делать, как прошествовать до распятия, встать рядом с доминиканцем, и смиренно сложив руки на груди, попытаться с трудом вспомнить какие-либо известные ему слова Священного Писания. Однако, отец Мартин довольно быстро завершил свои молитвы и повернулся к старому рыцарю, слегка склонив голову и приглашая движением руки перейти к столу.