Ханс жестом показал – достаточно. Все про них знают. Помолчал, потом спросил напоследок:
- Отказаться я не могу?
- Зачем? – Искренне удивился незнакомец. – Коль выгорит, все что задумали, великую службу государю нашему сослужишь. Денег получишь столь, сколь в жизни не мог видеть.
- За то, что сходить к свеям, продать, купить, куда-то съездить с… - Ханс кивнул на стоящего по-прежнему рядом «купца», - посмотреть, вернуться, рассказать? И все?
- Вестимо, нет. За первым делом, второе последует. За него и награда несметная будет. Но о том деле речь после. Вернись сперва. А про награду ныне скажу, дабы знал, что ждет в конце тебя бочонок с золотыми цехинами. Проводи его. – Отдал приказ боярин, дав понять, что разговор закончен.
На выходе Федор задержал Дитрексена:
- Извини, дружище. – Достал темную повязку, завязал поверх глаз. После поддержал за руку, на улицу выводя, усадил в какую-то повозку, которая тут же тронулась с места. Высадил на берегу, повязку снял. Ханс увидел свой корабль, стоящий там же, где он его и оставлял.
- Завтра отправляемся, капитан. – Прозвучал приказ.
- У нас припасов мало. Надо закупаться. – Хмуро ответил Дитрексен, думая про себя, как он преподнесет новость команде.
- Не переживай, капитан. Все утром завезут тебе. – Сказал напоследок Шелковников. – Прочее доскажу на борту. Жди меня, дружище Ханс. – И уехал.
Так все и получилось. Утром пинку окружили лодки, груженые бочонками с пивом, солониной и еще многими другими припасами. Вслед за ними прибыл и Федор сын Михайлов. Сегодня вместо волчьей шапки на голове его красовалась широкополая мышиного цвета шляпа, в тон ей плащ и камзол подобраны. На ногах крепкие, высокие сапоги. Погрузка прошла быстро.
- Курс на Норртелье. – Почти по-хозяйски объявил «купец». Дитрексену оставалось подтвердить сказанное штурману, что он и сделал кивком головы. Раздались нужные команды, и корабль стал разворачиваться, обрастая по необходимости парусами.
- Ты и в правду родом с Готланда, Петер? – Шелковников, невзначай спросил штурмана. Хазе замялся, бросил озабоченный взгляд на капитана, но Дитрексен молчал, тогда Петер молча кивнул необычному гостю. – Значит, как пройти Норртесвикен знаешь?
- Да. В Норртелье доводилось бывать. – Тихо ответил штурман.
- Верю! – Федор одобрительно похлопал по плечу Хазе и отошел к Дитрексену, стоящему у фальшборта и на вид бездумно наблюдавшему за набегающими волнами.
- Как вы, Ханс, назвались в Нарве при нашей первой встрече? Иоганном Шварцем? Купцом из Любека? Им и оставайтесь, тем более, - Федор оглянулся на корму и посмотрел на красно-белое полотнище, развивающее по ветру, - идем под правильным флагом. – А меня можно называть, скажем, не Федор, но Франц. Не Шелковников, но Зайде , Франц Зайде – купец и, какое совпадение, тоже из Любека. – Он похлопал себя по груди. – Все бумаги справлены. На нас с тобой, на груз, на корабль. Печати подлинные навешаны, идем мы в Швецию с товаром, интересует нас медь.
- Медь? – Переспросил Дитрексен, недоумевая, причем здесь этот металл.
- А потому медь, дорогой мой Иоганн Шварц, что пока твои люди будут заниматься тем, что в трюмах, мы будем искать ее. Для отливки новых колоколов церкви Св. Якова, или как ее называют «церковь моряков», поручено нам сенатом города Любека закупить сей металл. О том тоже бумаги имеются.
- И где искать? В Норртелье не найдем? – Так же хмуро спросил Ханс.
- Может, она там и есть… Но! – Федор поднял вверх указательный палец. – Норртелье – мелкая деревушка, захудалый по сути порт. Им пользуются жители близлежащих шхер, да финны, контрабандой везущие свой товар. Мы - купцы, высадившиеся с товаром, подальше от крупных городов, чтобы избежать всех портовых пошлин и сборов, увеличивающихся с каждым годом, с каждым новым королем. Это как раз не привлечет внимание жителей прибрежных деревень. Все они промышляли контрабандой, непрерывно снуют на своих лодках между Швецией, Ливонией и Финляндией. Поменьше заплатить казне, побольше положить себе в карман. Такая постановка вопроса всегда встречает понимание. Но, если и есть медь в Норртелье, то дорогая. Тогда отправляйтесь в Ёвле, к Медной горе, скажут нам. Вот и поедем… Да, всей команде объяви, рот на замке, мы пришли из Любека. Они там бывали?
- Бывали. – Сквозь зубы процедил капитан.
- Вот и прекрасно! – Шелковников будто не обращал внимания на настроение Дитрексена. – И новгородцы твои – Сенька с Гришкой? – Спросил внезапно.